"Мы - звезды, которые взорвались и обросли мясом и кожей кожей шкірою ", - Александр Фразе-Фразенко

Изначально, еще со школы, я занимался рок-музыкой. Заинтересовался рок-музыкой и начал играть на гитаре в различных рок-группах. Записал с десяток альбомов от хард-рока до инди-фанка. Этим я исчерпал в себе рок-музыку. В 2009 году я познакомился с саксофонистом Юрием Яремчуком.

Я просто иногда заходил в магазин "Трембита" во Львове и смотрел на различные музыкальные инструменты. Тогда у них еще был комиссионный отдел. Захожу и смотрю - стоит серебристый советский тенор-саксофон фирмы "Ленинград" в огромном кофере. И стоит 200 гривен. Я просто купил его не имея вообще никакого понятия, на фига мне саксофон и как на нем играть. Мой сосед снизу Андрей Родич был академическим кларнетистом. Посмотрел он на тот саксофон, который я притащил домой, и сказал: это дерьмо. Поэтому я его вернул в магазин. А Андрей нашел мне классный саксофон, уже за 12 тысяч гривен: я его купил все равно.

С тех пор я начал интересоваться джазом и академической музыкой. Потому саксофон - это такой инструмент, в котором присутствует панковский дух. Его придумал в 19 веке Адольф Сакс как модернизацию кларнета. Кларнет имеет ряд технических ограничений. Особое ограничение - это мощность звука. Сакс хотел это исправить и сделал саксофон. Его друг Гектор Берлиоз услышал этот инструмент и начал писать для него академическую музыку, начал включать саксофон в симфонический оркестр.

Но вся музыкальная общественность была очень против этого саксофона, так как Сакс был довольно нетолерантным чуваком. Ему если что-то не нравилось, он говорил. Поэтому он со многими постоянно ссорился. Так же и Гектор Берлиоз был проблемным чуваком. Их недолюбливали, и поэтому их этому нововведению все сопротивлялись, тем более что саксофонисты начали забирать работу у кларнетистов, потому саксофон был проще в звукоизвлечении, звучал красивее и имел больше возможностей.

Я понял, почему мне так нравится саксофон на эмоциональном уровне - потому что в нем есть бунтарскость. Потом он в джазе стал основным инструментом, а джаз - это вообще была музыка бунта.

Жанр я тоже выбрал максимально радикальный - свободная импровизация: музыка шумов, скрежетов, скрипов. Я начал слушать музыку этого жанра - музыкантов как Кен Ваедермарк, Дерек Бейли. Познакомился с саксофонистом Юрием Яремчуком. На первой же встрече он мне предложил совместно записать альбом. И мы записали тогда, в 2009 году, альбом "Карантин". Мы там на обложке в масках стоим. Именно тогда был карантин из-за вспышки очередного гриппа. Юлия Тимошенко притворялась спасительницей мира. Все повторяется. Но люди все забывают.

С тех пор я записал несколько десятков альбомов свободной импровизации и стал одним из ведущих украинских музыкантов в этом жанре, переиграл со всеми возможными мировыми звездами в этом жанре. И он для меня был исчерпан. В 2015 году я чувствовал, что нужно что-то другое.

Именно эти годы, 2015-2017, были в философском смысле для меня переломными. Ибо вся моя система координат начала рушиться. И я начал выходить на новый уровень, там, где я сейчас.

 

Не то что благодаря Америке - это благодаря мне. Но Америка - это тоже тот фактор, который присоединился. Жизнь человека зависит только от него. Все, что в жизни происходит - потому что так захотел сам человек. Подсознательно или несознательно. Поэтому то весь мир вокруг человека строится только благодаря ему самому. Нет ничего, что бы повлияло. Ты сам повлиял на то, что есть вокруг.

Когда я через этот переломный этап прошел, оказался как будто в новых неизведанных территориях. Тут вдруг понимаю: рэп, который я никогда не слушал - это то, что я действительно всегда хотел и не мог понять. Когда рэпер выходит на сцену - это то же, что на сцену выходил Вергилий, Овидий или Гораций: тараторил свой текст, была арфа или барабан, был хор, который пел рефрен всегда между его куплетами. Сейчас то же самое, только теперь не обязательно иметь на сцене кучу живых музыкантов, можно иметь луп-станцию, или что-то подобное, и это тоже идеально вписывается в картину, потому что для античных поэтов обязательным было цитировать предшественников, прямо включать целые куски текстов своих кумиров в свои произведения, это же как сэмплы. Одним словом, со всем этим подъемом я врывался в рэп-музыку.

А я никогда не любил петь. Я всегда любил ритм и искал способы, как можно свой текст на сцене читать. Оказывается, рэп - это лучшая форма. Это прямой путь от древнейшей поэзии к современности.

Между альбомом Кендрика Ламара "To pimp a butterfly" и "Свет и исповедь" Плача Иеремии концептуально нет никакой разницы. За исключением того, что "Свет и исповедь" прослушали сотни, а "To pimp a butterfly" прослушали миллионы

Я понял, что между альбомом Кендрика Ламара "To pimp a butterfly" и "Свет и исповедь" Плача Иеремии концептуально нет никакой разницы. За исключением того, что "Свет и исповедь" прослушали сотни, а "To pimp a butterfly" прослушали миллионы. Я подумал: я хочу общения, то зачем я буду ограничивать свою аудиторию, если ее можно расширять? А чтобы расширять, оказывается, надо наоборот не давать больше, а давать меньше. Я понял, что есть формула: надо дать 70 процентов известного и только 30 процентов неизвестного, и тогда это неизвестное будет ограненным, как драгоценный камень. Потому что когда ты даешь 90 процентов неизвестного, как я делал раньше, то люди просто не понимают, в чем ценность. Много неизвестного.

Моя музыка звучит как доступная и понятная. Дополнительный вес я вкладываю в текст, который упаковываю тоже в доступную формулу. Оказалось, что большей виртуозностью является сделать сложное простым, чем простое сложным. У меня есть альбомы, которые я слушаю и считаю идеальными. Но это больше никому, кроме меня, не понятно.

Это когда все, что в твоей жизни происходило, дошло до пикового предела. Я понял, что искусство - это когда реальный мир для тебя настолько невыносим, ​​что ты готов на все, даже на создание других миров. Потому что если ты счастлив, тебе не нужно создавать. Ты принимаешь мир, в котором ты живешь, у тебя и так все супер. Вот поэтому я столько всего и создал раньше, и в таком количестве, и с таким безудержным желанием, потому что это было бегство от мира. Теперь у меня нет необходимости создавать искусство. Я теперь это делаю просто для удовольствия. Я умею это делать. И мне нравится.

Меня мир полностью устраивает.

Мое восприятие мира. Я изменился. Мир всегда был идеальный. Я просто этого не осознавал.

Да. Я сделал первый рэп-альбом - "Я - это я" 2019 года. За ним сделал сразу второй альбом - "Бессмертная классика". Он вышел в начале этого года, и сейчас я сделал свой третий рэп-альбом - "Ударение на Е". Потому что как только мою фамилия не искажали, но ударенте должно быть на Е. Все существительные во французском языке имеют ударение на последний слог: бизе, морзе, фразе. Моя французская фамилия - не исключение. В клипе на песню "Корица" я вышел на орбиту, чтобы это сказать.

Это творчество полноценного счастливого человека, который никуда не спешит, не вынужден бежать от мира. Это гармония.

Композиция "Ходит сон", - трек, на котором я понял, как надо читать текст, чтобы звучать "по-рэперски", и что не надо идти против своей природы.

А дело было так. Когда я только заинтересовался рэпом, как всегда - я решил исследовать ситуацию в корне. Кроме мирового рэпа, я погрузился в украинский. И, к большому удивлению, сразу же на википедии прочитал, что, мол, укринський рэп никому не нужен, и пацаны и дамы выживают, как могут. А я думал, что все там прекрасно. Но где что прекрасно в украинской культуре? Разве в всл всегда все прекрасно ?. Среди других имен, которые я выловил в статье - было Длинный Пес.

Его вещи заинтересовали меня больше всего. Начал себе слушать его альбомы, добавил на фб и написал, что я такой-, "давай забацаем фиток". На том и порешили, но ничего из этого не произошло. "Безсмертная классика" не дождалась единения душ и сил.

Поэтому с новым альбомом уже некуда было отступать. Мы встретились летом в Стрыйском парке и стали думать, о чем нам сделать песню. Я выдвигал логичные предложения, потому что мое стремление с рэпом как музыкально, так и текстово, отойти от экспериментального, малодоступного, герметичного творчества, делать теперь не только для себя, но и для людей.

Поэтому мой дрифт в сторону упрощения и предоставления нарратива новым вещам был проблеммой - удаления от своего любимого. и Довгий вдруг говорит: "А зачем нам о чем-то, давай наоборот, давай ни про что. Давай напишем трек максимально не задумываясь над его содержанием". Оп! Я сначала подумал - как, я от этого бегу, а потом - стоп-стоп, может это оно, может не стоит отказываться от себя, просто вывести себя на новый уровень. Поэтому, слава Богу, я согласился, и это задало затем новый вектор целому альбому. Не только содержательно, но и технически. Потому что когда Пес пришел записывать песню - у нас не было ничего, только бит, который я по быстрому набросал. Он попросил, чтобы я включил музыку по кругу, попросил листок и ручку, отказался от кофе, сказал - давай после того, как сделаем трек.

Я никогда так не работал, я все любил делать в одиночестве, чтобы не показывать себя голого, с ошибками, попытками и т.д. и тут я думаю: хм, и я так и думал, что рэп - это освобождение, то вот тебе раз, освобождайся.

За какие-то пол часика Пес набросал свой куплет, и мы вместе придумали припев. Все складывалось прекрасно. Пес тут же начитал все свои партии на запись. И это было самое важное! А как он говорил, так он и читал. А я думал, что как в пении, надо петь, в рок-музыке, к которой я привык, надо делать голос, а не просто. А зачем поэту делать голос? Правильно, не надо. Вот тебе и как звучать по-рэперски, быть собой. Только я так и не решился написать свой куплет при нем, а сделал это на следующий день.

После выхода второго альбома "Бессмертная классика" я чувствовал себя просто восторженным тем новым, которое открыл и которое меня затапливало. Я был, как подводная лодка с дырками на пузе: вода меня поглощает в неизвестное, в черноту дна, которого нет, потому что его не видно. Поэтому я немедленно сделал эту новую песню о телевизоре, и немедленно сделал клип.

Ибо тема была актуальна. Тогда как раз все сошли с ума от "новой никогда ранее невиданной беды, которая убьет всех". Люди имеют очень короткую память, их держат в полусонном состоянии, забивая головы медленными жидкостями, патока вытекает из всех отверстий головы, человек не может понять, что с ним, бесконечно злится и винит всех вокруг в своих бедах.

Да просто возьми на себя ответственность за свою жизнь, за то, что в твоем рту, за то, что ты ешь, шо слушаешь, кого слушаешь, куда идешь, зачем, В который раз мир сыграл пинг-понг: США-Китай. Рассказывание страшных историй вокруг костра у нас в крови, на генетическом уровне эта поэзия течет рядом с лимфой в наших телах. Одно дело когда ты пугаешь человека какой-то там ракетой, которая прямо в рот тебе воткнута. Против этого можно биться, воевать в ответ, но если все твои родственники умрут от невидимой смерти, которая движется с массами воздуха, это дойной капец. Чуваки, которые придумали весь этот движ - просто безподобные гении, снимаю шляпу.

А мир такой, каким ты хочешь, чтобы он был. Твой мир строишь только ты, нету вариантов; нет исключений. Хочешь умереть - умрешь, хочешь жить - живешь. Поэтому и песня об этом. Твой телевизор - как символ зомбирования, он пылает. Сожги идолов, будь собой, я тебе говорю - тем лучше, я попробовал и мне понравилось. Чем не платоновская пещера?

"Кто я" - первая из тех песен, которые я планировал уже в четвертый альбом, а не сюда. Всегда больше любил восточные гамы, когда вторая нота, после корневой, выше только на пол тона. Это прямо подкожная любовь. Может, еврейская кровь в жилах играет в данный момент. Обожаю слушать Авишая Коэна, Джона Зорна, и не только ради этих гам и гармоний, но и ради синкоп, ритмов. Это все прямо мое. И вот наконец оно проявилось в моей музыке.

Эта песня - о войне с собой, старым собой, с человеком-плодом системы, социума, предубеждений, блоков, шаблонов, ограничений, представлений. об освобождении, то есть возвращение к себе. Кто я, кто ты, что мир, - на самом деле. И о том, что можем сочетать силу с ближними, чтобы двигаться в этом процессе освобождения синхронно, отражать друг друга, дополнять и поддерживать.

Когда человек начинает чем-то интересоваться, все в ее мире начинает откликаться на это. Ко мне обратилась одна группа, которая сочетала рэп и этно-пение, чтобы я снял им клип на их песню. Мы заговорили об африканской рэп-группе Die Antwoord. Они очень откровенно говорят о сексе во всех своих песнях. Эти чуваки, которые заказывали у меня клип сказали - наше творчество - это нечто как у них. Я подумал: и даже близко не стоит. Я вам покажу, что такое Die Antwoord. И написал этот текст. Жена случайно придумала припев. Ее сын хотел лизак сосать. И она повторяла это слово: соси, соси, соси. Мы тут же пошли в другую комнату в студию и записали это. Потом я к этому припеву дописал все куплеты, и вдруг вышла песня таким образом.

Она эпатирует, но это ведь тоже элемент человеческого самовыражения. Человек запрещает себе много, табуирует свою природу. Все, что человек делает, это отдаление от своей природы. Человек был волосатым, он начал заворачиваться в шкуры животных, и природа решила: ну окей, давай тогда будешь без волос. Маразм. Человек потерял волосяной покров, который его грел, для того, чтобы заворачиваться в чужой волосяной покров.

Человек - творец. Он хочет набить свои шишки.

 

Я сидел в машине под Арсеном на Патона. На заднем сиденье заснул Эзра, мой четырехлетний мальчик. "Какое ангельское лицо, даже хочется плакать от счастья. И от страха перед будущим. Только бы суметь делать все правильно. Не налажать бы хотя бы по-крупному. Мальчик, я так тебя люблю, я готов тебя на все.". Я отворачиваюсь от заднего сиденья и смотрю на руль, в лобовое, ходят смутноокие люди в масках, со своими клунками. На улице пасмурно, львовская погода. Они забывают хоть немного порадоваться. Почему люди не хотят радоваться, быть счастливыми? Так лучше, чем быть несчастными. Легко сказать? Трудно сделать? Надо хотеть. Пока Эзра спит, вместо того чтобы втыкать, можно попробовать что-то написать. Не оставайтесь дома, не закрывайте лица, вас разводят, а вы и рады.

Меня бесят футболки, из которых мне указывают, что я должен делать: би риал, би фри, лов лайф. Ой, черт вас возьми с вашими советами. Я хочу видеть ваши лица, даже если они такие отсутствующие, как всегда. Люди боятся умереть, но они все равно умрут, так зачем приумножать грусть?

Я никогда не пью кофе с корицей, но звучит нежно. И решил спеть это фальцетом, как всегда хотел.

Когда клип уже вышел, я решил показать Эзре, как я падаю из космоса на Землю. Он улыбнулся, посмотрел вверх и сказал: "Мы строим дворец в небе, папа".

И все же песня имеет некоторую нотку грусти и тремора, ведь человек все равно является человеком. Насколько он бы не был прокачаным, он все равно остается человеком с емоциями. Следующая вещь - как он эти эмоции трактует для себя.

Эта песня об одиночестве человека в мире, об одиночестве человечества как такового. А где наибольшее одиночество? В космосе. Поэтому я решил поместить человека в космос, и пусть он спрыгнет из космоса на Землю. И вот этот человек падает на землю, а там тоже никого нет.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Реп в Україні живий: виконавці відповіли кліпом на образу

Если человек одинок - это его выбор: он сам захотел быть одиноким, сознательно или бессознательно. Мы часть этого мира. На самом деле мы сделаны из звезд в буквальном смысле. Мы звезды, которые взорвались, и их куски разлетелись по всей вселенной и в конце концов обросли мясом и кожей. И начали думать и рефлексировать над своей реальностью. Мы не в мире, мы - мир.