Есть в некоторых стихах и песнях милая неуместность, неточности и даже откровенные ляпы. Но они настолько врастают в нашу жизнь, что мы уже и не обращаем на них внимания. Вот, например, поет Вакарчук на весь мир: "Я налию собі, я налию тобі вина. А хочеш із медом?" И нам уже не важно, что не " налию", а "налью", только бы Слава налил — хоть с медом, хоть без него.
То же с " чайовою кружкою", о которой поет Козьма с Билык. Ничего не поделаешь: именно так создается язык. Его неточности и шероховатости — это его живая жизнь. Кстати, поговаривают, что еще в ХІХ в. в украинском языке не было слова "мрія".
Однако существуют песни, из которых всегда хочется выбросить несколько слов или даже строк. Лично для меня это "Гуцулка Ксеня" Романа Савицкого. А в ней — слова: "Гуцулко Ксеню, я тобi на трембiтi лиш однiй в цiлiм свiтi розкажу про любов". Дальше, когда лирический герой обещает рассказать о своей скорби — все в порядке. Трембита как раз и должна сообщать об умерших, о возвращении овцеводов и приближении колядовщиков. О чем-нибудь — только не о любви. Ведь трембита — не труба и не саксофон, где достаточно вентилей и клапанов, чтобы показать каждый нюанс, каждый оттенок своей любви.
Еще в ХІХ веке в украинском языке не было слова "мрія"
Однако Савицкий написал именно так. И мне хочется думать, что это не ляп и не фольклорный образ. Просто была в жизни Ксеня, вывернувшая его всего, выпотрошившая, вынувшая ему душу и бросившая его голого на мороз. И любовь его была, как гуцульська смерть, о которой рассказать можно только горам. Потому что люди звуков этой любви никогда не услышали бы. Зато услышали впоследствии милую лирическую песню, которую часто поют, когда грустные и веселые. И будут петь всегда, пока не умрут.
1 
1
Комментарии
13