Роза

 

Его зовут Оливер, ему 55 лет. У него двое детей, дом под Гамбургом и неплохая работа в небольшой интернет-компании. От большинства соотечественников отличается лишь своим хобби. Вот уже восемь лет ездит в Украину с гуманитарными грузами для чернобыльцев.

Каждый раз, пересекая украинскую границу, Оливер клянется себе, что ноги его больше не будет в этой хамократии и клептократии. Однако каждый раз, вернувшись в свое гнездышко под Гамбургом, он передумывает.

Я давно пытаюсь понять психологию иностранцев, добровольно отправляющихся в дикие края, — как благотворители, миссионеры, исследователи-антропологи, которые изучают местные языки, обычаи, пьют с туземцами огненную воду, едят жареных червяков, танцуют вокруг костра, — зная, что рано или поздно их все равно — съедят.

Месяц назад Оливер простоял несколько дней на границе в Ягодине, потому что не хватало какой-то справки. "За 300 евро дело можно решить" — намекал розовощекий таможенник, но законопослушный Оливер делал вид, будто не понимает. Наконец, открывая на морозе контейнер, он сломал руку и ему таки пришлось вернуться домой.

— Ну, теперь ты, надеюсь, немного отдохнешь от тех своих мазохи стичны х путешествий? — говорю.

Одна половина цветка красная, вторая — черная

Оливер отрицательно мотает головой. У него было немного свободного времени и он придумал э мблемку для своей благотворительной организации: такой себе "мирный атом", только между электронов, вместо атомного ядра, — роза. Одна половина ее — красная, с зелеными лепестками, вторая — черная, обугленная.

— Здесь не хватает еще червяка, — говорю, — как символа украинской таможни.

— Многих червяков, — смеется Оливер.

— Можно и так, — говорю. — Но тогда это уже будет наш национальный герб.

×