Героиня одного документального фильма, который мы смотрели всей семьей, уважаемый сбиратель древности говорит сакраментальную фразу, ужасно нравящуюся моей жене: "У каждой действительно стоимой вещи должна бать своя история".
Для жены, подозреваю, эта фраза является хорошим оправданием ее попытки сохранить целую кучу вещей из родительского дома — вещей, как для моего аскетического мнения, полностью ненужных, да и, правду говоря, малоценных. То есть я понимаю ее сентимент к привычной с детства вещи и даже готов субсидировать ремонт допотопной радиолы или, скажем, швейной машины Singer, которой никто в нашей семье не пользуется и вряд ли когда-либо воспользуется.
Но я с ужасом думаю, что мы будем делать с громадным дубовым шкафом, когда его наконец отремонтируют, а заодно и с другой мебелью, лежащей в какой-нибудь реставрационной мастерской в разобранном виде.
Жена звонит к ним время от времени
Реставраторы, к счастью, не торопятся. Жена звонит к ним время от времени, стыдит, напоминает, угрожает уменьшить вознаграждение. Однако на самом деле я знаю: она, как и я, счастлива, что мебель лежит где-то далеко, в надежном месте, а не в нашем небольшом, да еще и переполненном моими книжками и барабанами сына жилище.
Мне нравится эта игра, в которой реставраторы делают вид, будто тщательно работают, а клиентка строит из себя нетерпеливую заказчицу. Хотя в действительности все довольны имеющимся статусом-кво, и весь процесс таким образом становится чем-то полностью виртуальным — и реставрация, и ожидание, и оправдание, и возмущение. Собственно, и мебель превращается во что-то виртуальное.
В конечном итоге, героиня упомянутого документального фильма нигде не говорит, что вещи должны быть реальными. А тем более — их история.
2 
1
Комментарии
17