Спецтрибунал над Путиным будет стоить не дороже современного танка – Антон Кориневич

У нас сегодня нет ни одного международного суда или трибунала, который мог бы заниматься расследованием и преследованием преступления агрессии против Украины. Есть Международный уголовный суд в Гааге, проводящий расследование ситуации в Украине. Наша страна признала юрисдикцию этого суда и эффективно и активно сотрудничает с ним. Однако Международный уголовный суд не может расследовать преступление агрессии против Украины в связи с определенными юрисдикционными ограничениями в Римском уставе. Для того, чтобы Международный уголовный суд мог расследовать преступление агрессии против Украины, нужно, чтобы оба государства ратифицировали Римский устав и Кампальские поправки к нему по определению преступления агрессии. Второй сценарий альтернативный – чтобы ситуацию на рассмотрение МКС передал Совет Безопасности ООН. Мы понимаем, что ни первый, ни второй сценарий пока невозможны. Международный уголовный суд – это очень важный орган. Мы все надеемся, что он сможет привлечь российских чиновников к ответственности. В частности, за совершение преступления геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений. То есть, именно эти три категории МКС может рассматривать ситуацию в Украине. Для рассмотрения преступления агрессии против Украины мы предлагаем создать отдельный специальный трибунал с очень узкой юрисдикцией. Таким образом МКС – основной орган международного уголовного правосудия в этом контексте, а специальный трибунал по преступлению агрессии будет по существу дополнять МКС. Поэтому за все четыре категории международных преступлений следует их привлекать к ответственности.

 

На экспертном уровне уже наработали и проекты уставных документов трибунала, и значительную политическую поддержку.

Проект создания спецтрибунала по преступлению агрессии против Украины поддерживается двумя резолюциями Парламентской ассамблеи Совета Европы, резолюцией Европейского парламента, резолюцией Сейма Литовской Республики, декларацией Парламентской ассамблеи НАТО.

19 июня Верховная Рада обращалась в Европейский Союз в связи с вопросом получения кандидатства на членство в ЕС. И в этом постановлении Рада также обратилась к ЕС как к региональному лидеру с тем, чтобы Европейский Союз принял участие в создании трибунала по преступлению агрессии.

Только что у нас проходили достаточно конструктивные экспертные встречи, дискуссии по созданию спецтрибунала в Страсбурге, Люксембурге, Гааге. С точки зрения экспертной многое уже готово, с точки зрения политической поддержки – она присутствует. Так что надо это реализовать. И мы работаем с нашими международными партнерами.

Дело в том, что преступление агрессии в международном праве традиционно понимается как преступление высших должностных лиц – тех, кто мог и может отдавать приказы на начало агрессивной войны. Соответственно, для целей трибунала, который мы хотим создать, преступление агрессии также должно считаться преступлением высшего руководства. Поэтому я пока не могу сказать, сколько людей сможет привлечь к ответственности этот спецтрибунал. Это может быть 10 человек, а может 20. Но это точно будут только высшие должностные лица политического и военного руководства. Поскольку именно так сегодня международное право понимает преступление агрессии. Но это не значит, что низшие звенья российских военных не будут нести ответственность. Будут. Их может привлечь к ответственности Международный уголовный суд или национальные суды Украины в рамках многих тысяч уголовных производств, которые в Украине открыты.

Мы не можем судить в наших судах высшее руководство Российской Федерации, потому что у него должностной иммунитет. И не только Украина не может их судить, но и другие государства. А российских военных можем.

На самом деле вопрос модели основания трибунала один из тех, которые мы обсуждаем с нашими международными партнерами. Существует несколько способов создания такого трибунала. Так, довольно часто, в частности в 1990-х и 2000-х, создавались международные уголовные трибуналы и специальные трибуналы путем принятия резолюции Совета Безопасности ООН. Она создавала соответствующий трибунал или давала поручение Генеральному секретарю ООН заключить соответствующее соглашение о создании трибунала с определенным государством. Так были учреждены Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии, Международный уголовный трибунал для Руанды, Специальный суд для Сьерра-Леоне, Специальный трибунал по Ливану. Мы понимаем, что у нас путь через Совет Безопасности ООН не является эффективным. На сегодняшний день возможны несколько способов создания трибунала. Первый – это международный договор между Украиной и определенным количеством государств. Второй – это соглашение между Украиной и международной организацией. Это может быть Европейский Союз или Совет Европы или ООН. Если мы говорим об ООН, то о решении Генеральной Ассамблеи ООН. Сейчас все варианты на столе и мы рассматриваем каждый. Будем смотреть, какой из вариантов наиболее эффективен.

Если бы все зависело только от Украины, тогда мы могли бы говорить о каком-то конкретном времени. Очень многое зависит от политической воли наших международных партнеров. Мы не можем создать трибунал сами. Даже если напишем лучший устав, не можем его запустить самостоятельно. Для этого нужны наши международные партнеры, заключающие с нами договор. Теперь эти процессы в работе. Работаем над этим каждый день. Вопрос в том, каким образом нам будет лучше двигаться, быстрее и эффективнее учредить этот трибунал. Будет очень хорошо, если он сможет заработать в начале 2023 года. Ибо создать международный орган уголовного правосудия – это задача, которая не может быть выполнена очень быстро. Но мы делаем все для того, чтобы двигаться как можно скорее.

Преступление агрессии гораздо проще доказывать в отличие от военных преступлений или преступлений против человечности. Все в общественном пространстве доступно. Обвинительный приговор по преступлению агрессии можно написать через несколько месяцев. Это не большая юридическая проблема. Его можно доказывать, учитывая имеющиеся факты. Главное – запустить работу трибунала. Все остальные вещи не будут занимать много времени.

Международный суд ООН в Гааге, где начато производство по обвинениям в геноциде по заявлению Украины, рассматривает привлечение к ответственности РФ как государства. Не президента Путина. Международный суд ООН не рассматривает вопросы индивидуальной уголовной ответственности. Он может установить ответственность страны как субъекта интернационального права.

В Гааге есть еще один суд – Международный уголовный суд. Вот он может рассматривать вопрос о привлечении к индивидуальной уголовной ответственности высшего руководства России за совершение трех категорий преступлений – геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений.

К сожалению, на сегодняшний день не существует международного суда или трибунала, который может судить за преступление агрессии. От преступления агрессии происходят все другие преступления, в том числе преступления геноцида, преступления против человечности, военные преступления. Именно за совершение преступления агрессии (тогда его называли "преступления против мира") судили преступников на Нюрнбегском и Токийском международных военных трибуналах. (Нюрнбергский процесс – международный судебный процесс над бывшими руководителями гитлеровской Германии. 12 из 22 обвиняемых приговорили к смертной казни через повешение, семеро должны были отсидеть срок в тюрьме для военных преступников. Токийский процесс – суд над японскими военными преступниками, проходивший в Токио. Он вынес смертный приговор семи японским военным и чиновникам, включая премьер-министра Японии генерала Хидек Тодзио, еще 16 человек были приговорены к пожизненному заключению и еще двое – к меньшим тюремным срокам наказания. – Gazeta.ua). После этого на международном уровне за преступление агрессии никто никого не судил. Имеем огромнейшную войну в Европе после 1945 года и надлежащим юридическим ответом на нее будет создание специального трибунала, который сможет судить российских чиновников за совершение, планирование, ведение агрессивной войны против Украины. Этот трибунал никому не помешает. Потому что другого международного суда, который занимался бы преступлением агрессии, нет. Тем более он сможет двигаться гораздо быстрее других международных судов и трибуналов.

Конечно. Но международное право такое, какое оно есть. Нет такого суда, куда мы можем пойти и решить все наши вопросы. Есть фрагментация, у каждого суда своя юрисдикция и компетенция. И мы это в один день не изменим.

Я не вижу в этом никакой проблемы. Наше государство тоже не ратифицировало Римский устав. Украина признала юрисдикцию Международного уголовного суда на основе положений, говорящих, что государство, не ратифицировавшее Римский устав, может признать юрисдикцию МКС. Тогда на него распространяются все обязательства по сотрудничеству с МКС. Украина дважды подала заявления по поводу такого сотрудничества. Первое – о ситуации на Майдане с 23 ноября 2013-го по 22 февраля 2014-го. Второе заявление – по ситуации на территории Украины с 20 февраля 2014 года без финальной даты. На основании этого сегодня Международный уголовный суд проводит расследование ситуации в Украине с 21 ноября 2013-го и по сей день. С точки зрения обязательств наше второе заявление без финальной даты очень похоже на ратификацию.

Международный уголовный суд рассматривает все, что происходит в Украине, несмотря на то, гражданами какого государства могли быть совершены тяжкие преступления. Поэтому Россия не ратифицировала Римский устав, но ее граждане могут быть привлечены к ответственности в МКС. Ключевым здесь будет принцип территориальности.

Специальный трибунал по преступлению агрессии против Украины может привлечь к ответственности высшее политическое и военное руководство России. Если с вопросом физического осуждения могут возникнуть проблемы в течение определенного времени, то обвинительный приговор и ордер на арест этот трибунал может выдать достаточно быстро. Сам факт ордера на арест против президента России и другого так называемого эстеблишмента – это очень важный элемент для установления правосудия и справедливости.

Полноценная ответственность наступит тогда, когда эти люди физически сядут в тюрьму. Но на пути к столь абсолютной победе могут быть важны промежуточные шаги. Это, в частности, обвинительный приговор или ордер на арест. Представьте, что высшие должностные лица России имеют ордер на арест от органа международного уголовного правосудия. Это очень серьезные вещи. Не просто нерукопожатость, а полная делегитимизация. Это может повлиять и на процессы внутри России.

Каждый суд – это процесс. И нужно гарантировать наличие всех процессуальных стадий. И чтобы гарантии справедливого суда были сохранены. Конечно, всегда хочется, чтобы это было побыстрее. Но разве в национальных судах у нас нет дел, которые очень долго происходят? Дело бывшего президента Януковича недолго слушается? А других, кто совершал преступления в 2013–2014 годах? Думаю, нидерландский суд справится с этой задачей. Главное – это установление справедливости. Да, это занимает время. Но не всегда мы можем повлиять на скорость напрямую своими руками.

Судебное решение должно установить, кто виноват в этом преступлении. До этого момента – это определенные политические оценки, которые тоже важны. Но когда это делает независимый беспристрастный суд с соблюдением принципов справедливого судопроизводства – это другое дело. Это решение может служить основанием для привлечения к ответственности и всех дальнейших процессов, в частности вопроса репараций. Основанием для ответственности всегда является судебное решение, рождающее все эти механизмы.

Условно да. Должны собирать портфолио судебных дел и решений судов, которые будут говорить, что Россия совершила нарушение международного права и ее граждане совершили международные преступления. Наступит день, когда будет возможность, чтобы все эти решения были исполнены. Но надо держать все их в одном месте и понимать, что мы будем говорить о крупнейших нарушителях международного права в XXI веке.

В определенных процессах это прослеживается. Но это не какая-то политика, это судебные и юридические вещи. Крайние разы россияне не явились на заседание, в частности в Международный Суд ООН 7 марта. На все рабочие встречи посылают посла России в Нидерландах. Но не приходит делегация, которая должна работать в суде. Это их не красит, но с теми нарушениями, которые они совершают, это уже ни на что не влияет. Мы должны делать свою работу.

В международном праве нет единого суда, который мог бы рассматривать все вопросы. Нет суда, куда мы можем подать иск непосредственно за действия, которые РФ совершила во время активной фазы оккупации Крыма, то есть за его оккупацию. Это может быть расследование МКС по преступлениям против человечности, военных преступлений, совершенных во время оккупации Крыма. Но когда речь идет о Специальном трибунале по преступлению агрессии против Украины, мы говорим, что его временная юрисдикция должна распространяться с конца февраля 2014-го. Для меня как бывшего представителя президента в Автономной Республике Крым – это дело чести, что должны в этом трибунале говорить об агрессии, которая началась в 2014-м и с тех пор является продолжающимся преступлением. Мы говорим о том, чтобы преступление агрессии, которое должен расследовать спецтрибунал, включало и оккупацию Крыма. Это наша позиция. Многие наши коллеги поддерживают ее.

– Могут. Международным уголовным судом или национальными судами Украины. В последних это работа украинских правоохранительных органов. В МКС мы можем уже ничего в принципе не представлять – они уже проводят расследование. Просто должны установить, кто может считаться лицом, совершающим тяжкие преступления. Если там будут все эти персонажи – нет никаких вопросов.

Когда создадим Спецтрибунал по преступлению агрессии против Украины, надеемся, что его временная юрисдикция будет распространяться на все события в течение восьми лет, начиная с конца февраля 2014 года. События в Донецкой и Луганской области также туда должны подпадать. Эти события с точки зрения совершения военных и преступлений против человечности расследуют украинские правоохранительные органы и Офис прокурора Международного уголовного суда. У них есть очень много задокументированной информации. Это все нужно доводить до финиша и устанавливать конкретные личности обвиняемых и двигаться по уголовным производствам для них.

Он будет работать по высшему руководству. Это не будет большое количество человек. Основная ответственность всегда лежит на национальных судах, которые должны расследовать самое большое количество преступлений. МКС возьмет себе несколько дел – руководящих лиц, big fish, которых Украина не может физически сейчас получить. Спецтрибунал по преступлению агрессии также возьмет себе немного дел по высшему политическому и военному руководству РФ.

Условного Пушилина может и МКС судить. Или мы. Может быть и так, и так.

Если говорим о Международном уголовном суде, то люди, в отношении которых МКС выдал ордер на арест, как только попадают на территорию государства, признавшего юрисдикцию МКС или ратифицировавшего Римский устав, должны быть немедленно задержаны и отправлены в Гаагу в место временного содержания. Там человек находится, пока идет процесс. Затем отправляется отбывать наказание в тюрьму государства, которое подписало соглашение об использовании его пенитенциарной системы для целей МКС. В Спецтрибунале по преступлению агрессии против Украины может быть реализована такая же формула.

Относительно этой конкретной ситуации нет. Это решается каждый раз в зависимости от обстоятельств.

Зависит, как этот трибунал будет создан. Если на основе соглашения Украины с международной организацией, то это одно дело. Если на основе многостороннего договора между государствами - другое. Эти государства должны тогда это обеспечить. Но подобный трибунал не будет дорого стоить. Это спецтрибунал по совершению одного преступления, для доказательства которого не требуется армия юристов. Это недорогой проект. Он будет условно стоить меньше, чем современный танк (например, танк Leopard 2A7V+ в Германии обойдется в более $20 млн. Он один из самых дорогих танков мира. В целом цена танка стартует от $3 млн. - Gazeta.ua).