Статья в издании The Guardian
Сергей Довбыш защищал свой дом в Чернигове, когда в нем что-то надломилось. Россияне были в нескольких километрах. Вражеские самолеты бомбили город. Снаряды падали среди соборов. А молодые солдаты под его руководством гибли в бою. Довбыш, майор ВСУ, заместитель командира, чувствовал за них ответственность.
"У меня в голове и на душе сломалось все. И мое тело тоже. Я жив, но не чувствую себя живым", – говорит он.
По его оценкам, около 10% мужчин в его батальоне погибли, а еще треть были ранены.
"Вы едите с людьми. Месяцами делите с ними одну комнату. Это как большая семья. Когда они умирают, ты чувствуешь рану на сердце", – говорит он.
По его словам, полномасштабное вторжение России обострило имеющиеся ранее проблемы с психическим здоровьем в стрессовый период, когда почти не было времени поесть или поспать.
"Я хотел быть смелым и сильным, защитить свою страну, город. Но с этим было тяжело справиться. Мы знали, что россияне могут напасть в любой момент", - говорит он.
Сейчас освобожденный из ВСУ Довбыш, страдавший депрессией, работает с ветеранами войны, тяжело переживающими физические и психологические травмы. Некоторые страдают от тревоги. Остальные потеряли конечности и приспосабливаются к новой жизни с помощью протезов.
Нужно найти причину, чтобы жить дальше
"Для этих ребят это длительный процесс. Им нужно найти причину, чтобы жить дальше. Некоторые хотят покончить с собой", – говорит он, добавляя, что знает о случаях самоубийств в других подразделениях.
Украинские солдаты воюют с весны 2014 года, когда Владимир Путин аннексировал Крым и начал тайный военный захват Донбасса. С 2022 года ушло много добровольцев, и сейчас около 1 млн. солдат ВСУ воюют. Довбыш сказал, что правительство делает все возможное, но проблема работы с таким количеством ветеранов огромна.
Он говорит, что справился со своим психическим здоровьем, занявшись спортивными соревнованиями, а в прошлом году принял участие в Играх непокоренных. Другой военный посещает трехнедельный лагерь в реабилитационном центре в Киеве, где предлагают терапию с психологами и врачами, а также кикбоксинг, плавание, настольный теннис, занятия в тренажерном зале и массаж.
Военный терапевт Михаил Парфонов рассказал, что ветераны имеют широкий спектр проблем, включая физические повреждения от мин и сотрясения мозга, посттравматическое стрессовое расстройство, депрессию, кошмары и панические атаки. По его словам, его цель – реабилитировать бойцов, чтобы они могли вернуться на передовую. Около 80% прошедших курс стали вновь пригодными к службе.
По его словам, вернувшиеся из российского плена военные находятся в плохом состоянии.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Израиль может стать моделью для Украины" – посол Михаил Бродский
"Они сдержанны. Их избивали и морили голодом. Это не только физические раны. Россияне их унижают", – объясняет он, добавляя, что ветераны часто неохотно обращаются за психологической помощью.
"Они волнуются, что их осудят", - говорит он.
Первая леди Украины Елена Зеленская в прошлом году запустила кампанию, чтобы убедить украинцев позаботиться о своем психическом здоровье и информационном портале "Как дела?"
"Борьба с болью, прошлым травматическим опытом – это невидимый фронт, где мы также должны победить", - сказала она.
Уровень самоубийств в Украине снижается, но остается высоким и превышает уровень ЕС – в 2020 году 30,6 смертей на 100 тыс. человек против среднемирового показателя 10,4
Пол Ниланд, живущий в Киеве ирландский писатель и бизнесмен, в 2019 году основавший горячую линию по предотвращению суицидов и поддержания психического здоровья Lifeline Ukraine, сказал, что после вторжения количество обращений возросло в четыре раза. Уровень самоубийств в Украине снижается, но остается высоким и превышает уровень ЕС – в 2020 году 30,6 смертей на 100 тыс. человек против среднемирового показателя 10,4.
Горячая линия сначала оказывала помощь ветеранам и их семьям, а теперь обслуживает всех. Ниланд сказал, что многие из связавшихся по телефону или через SMS были остро обеспокоены, что их близкие погибнут. Они также боролись с "постоянным влиянием" изображений разрушений в таких городах, как Мариуполь или Авдеевка. Некоторые абоненты имели травматический личный опыт жизни в условиях российской оккупации, где было распространено изнасилование женщин и девушек захватчиками.
Вы видите молодых женщин после изнасилований с пустыми выражениями лица. Когда мы с ними говорим, они говорят, что не хотят больше жить из-за того, что пережили
"Вы видите молодых женщин с пустыми выражениями лица. Когда мы с ними говорим, они говорят, что не хотят больше жить из-за того, что пережили", – говорит он.
Он добавил, что проблемы с психическим здоровьем существовали еще с советских времен, и издавна в Украине не хватало квалифицированных психологов.
Виталий Параскун, евангельский пастор, происходит из промышленного города Свердловск Луганской области. В 2015 году российские сепаратисты обвинили его в симпатиях к Украине. Они держали его на шесть месяцев в морозной заброшенной шахте.
"Когда я вышел, то психически распался", - сказал он.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Украине предлагают израильский аналог гарантий безопасности" - Павел Климкин
Параскун переехал в Киевскую область и потихоньку отстраивал жизнь. Весной 2022 года русские войска заняли деревню Дымер, где он жил.
"В небе летали ударные вертолеты. Они пытались захватить аэропорт Гостомель. Россияне обстреляли машину моей дочери. Ей удалось выжить. Старая травма вернулась, еще хуже, чем была раньше", – вспомнил он.
Через три недели пастор сбежал и переехал в киевский пригород Вышгород. Он начал проповедовать в бомбоубежище. Его община выросла после вторжения и включала многих из бежавших с оккупированных территорий.
"В трудные времена люди молятся, особенно женщины. Бог дает им утешение", - говорит он.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Еще несколько лет войны: о чем говорят в Пентагоне
В декабрьское воскресенье к его подземному служению присоединились 40 человек. Они молились о погибших украинских воинах.
Война также обострила напряженность в семьях и между парами. В настоящее время 4 млн украинцев, большинство из которых женщины и дети, живут за границей. Около 6 млн – внутренне перемещенные лица.
"Многие семьи развелись. Мужчины, которые не могут выехать из страны, переживают, что их жены не вернутся. Отношения заканчиваются разводом. Есть много одиночества", – говорит Ниланд.
Дети борются с родителями, вернувшимися с фронта измененными от пережитого опыта, добавляет он.
Айна Вильберг, певица и автор песен, сказала, что отношения с ее пророссийской матерью ухудшились.
"Все уже было тяжело до вторжения. Она живет в Крыму", – говорит Вильберг.
Ее собственные чувства негатива усилились, и она стала больше пить. В то же время ее доходы от музыкальных концертов иссякли.
"Я не вижу будущего для Украины", - говорит она.
Три ее подруги, живущие в Европе, также были несчастными.
"Плохо там и здесь", – говорит она.
Картина неоднозначна – некоторые ветераны справляются лучше, чем другие. Довбыш отметил, что нашел новую цель в жизни – помочь бывшим военным пережить ужасы войны. По его словам, в начале этого года он участвовал в конференции по реабилитации во Львове и общался с военными психологами из Канады и Израиля.
"Мы начали работу. К тому времени, когда Украина добьется победы, мы найдем решение для всех наших ветеринаров", – говорит он.
Перевод Gazeta.ua
2 
79692
Комментарии