Только подготовишь актера, как он оп, и за границу уехал - Богдан Струтинский

8

Это хорошо, слава Богу.

Большая роль в том, что перекрыты каналы дешевых заезжих антреприз, которые были когда-то в Украине. Ранее сложилось было впечатление у нашего зрителя, что гастроли из России - это классно, а свои - это нечто такое. А оказывается все поняли, что есть очень хорошая молодая режиссура, молодые актеры, талантливые вокалисты - свой театр очень сильный. Люди пришли, посмотрели в театре постановки, сравнили и сказали: вау, классно. У нас хороший продукт.

Второе: украинский театр сегодня стал свободным, стал больше пробовать экспериментировать и выходить за рамки зашоренности. Далее: украинский театр стал более технически оснащенным, что позволяет делать определенные качественные пробы. Искусство вообще должно быть в движении, в пробах.

То, что сегодня пошел ренессанс украинского театра, это двусторонние движение - зрителя и театров. Потому что зритель тоже повзрослел, тоже вернулся свой к своему за своим.

Она действительно писалась на злобу дня, и попытки даже были иногда какой-то иронии, так как это делал Оффенбах, основатель жанра оперетты во Франции. Но оперетта является очень сложным жанром. То, что в советские времена ее немного прибеднили, опустили до пустого вида искусства, то это заслуга тех людей, которые не имели вкуса. Я как зритель если бы посмотрел опереточные арии из того времени, например, в ютубе, никогда не пришел бы в театр. Оперетта требует вкуса и хорошего качества. Это жанр, объединяющий различные виды искусства и требует большой подготовки. Не просто пошли подразнили кого-то и все, как это было в советские времена.

Почему нет. Сегодня театр оперетты уже давно вышел за рамки оперетты. Это театр широкого профиля. Я вообще хотел бы переименовать его в просто Музыкальный театр или в Театр оперетты и мюзикла. У нас в репертуаре сегодня очень много есть мюзиклов. Но поскольку наш театр единственный в стране называется театром оперетты, мы его менять не стали. Ставим оперетту, оперу-буфф, мюзиклы, музыкально-драматические спектакли, даже драматические представления. А вот была постановка "Маруси Чурай" - это просто лирическая поэма, которая вообще не имеет ничего общего с опереттой. То есть это экспериментальний театр в музыкальном направлении. Вот мы сделали оперетту с Олегом Скрипкой "Зачарованные весной". Играем его музыку, мировую музыку. Это кардинально другое вообще направление.

Так работают европейские театры. Я сначала открыл камерную сцену Театр в фойе и там начал играть оперы-буфф, то есть комические оперы: это другая модель вообще общения со зрителем. Актер со зрителем рядом сидят за столом при свечах и с бокалом шампанского. Это уже не классический театр, где все мы в зале сидим и даже не говорим.

Был случай даже шо раз к нам пришла пара молодая и сказала: "Хотим снять ваш театр со спектаклем "Званый ужин" Жака Оффенбаха, потому что у нас годовщина свадьбы". Оказывается, они у нас в театре на этом спектакле познакомились. Поэтому мы по заказу играли ее для них снова.

Я понимаю, что мне надо взять зрителя какой-то необычностью. Но окей, как взять ту молодежь, которая сегодня воспитана клиповым мышлением, которая знает очень много современной музыки, опереттой? А никак. Таким образом мы просто начали ставить мюзиклы и привлекли разного зрителя.

Далее мы начали делать много шоу, например, вечер мюзикла или ко дню влюбленных какой-то проект. Мы начали делать симбиоз и каждый раз брали новые музыкальные номера, новые премьеры. Публику мы взяли тем, что это новая музыка, которая никогда раньше не звучала на территории Украины. Мы ее аранжировали сами, без нотного материала, оркестровых голосов, партитур. Таким образом создали лабораторию новой музыки для себя. Очень много производим популярных вещей в мире, например, они звучат под симфонический оркестр у нас впервые. Все знают, что в оперетте можно получить много разного.

 

Таким образом мы вышли за рамки, у нас сложились очень тесные отношения с некоторыми странами, с Румынией, Литвой, Польшей, Германией. Нас приглашали на фестивали. И мы поняли, что должны создать некий проект, который бы шире говорил чем театр - не просто как театральная постановка, а как объект культурной дипломатии. Возник фестиваль Офест - Оперетта Мюзик фест, который проводится в Буче под открытым небом на Певческом поле. В первый год приехали 10 стран, теперь по 15 приезжают. Эти люди видят наш театр как театр больших возможностей. 16 июня у нас будет открываться новая сцена - экспериментальная площадка для молодых режиссеров и для актеров, которые хотят самореализоваться.

В помещении нашего театра оперетты в свое время был Троицкий народный дом. Здесь был создан первый украинский национальный театр под руководством Николая Садовского и Марии Заньковецкой. Тогда были очень четкие традиции украинского театра. И мы начали делать все постановки на украинском языке. Мы даже начали делать переводы с языка оригинала на украинский язык. Все постановки моего периода является украиноязычными.

Далее мы восстановили основанную Садовским традицию открытия сезона 15 сентября. Это такой связь через века.

Мы создали украинский мюзикл Welcome to Ukraine, на музыку украинских композиторов, и наше либретто: молодой парень в интернете знакомится с девушкой-француженкой, он приглашает ее в Украину, и начинает открывать ей Украину через ритуалы, через праздники.

Но сама традиция, которую удалось возродить, это восстановление настоящего украинского игрового театра. Весь украинский театр имел очень большую мелодичность и основу песенную, является музыкально-драматическим в основе. Потому что природа украинского мелоса - это напевность. Актеры должны уже хорошо играть как драматические актеры и очень хорошо петь как оперные певцы. В этом сочетании именно является возвращение к традиции, к источникам украинского театра. Мы бы не пошли сегодня в стилистику только бродвейского театра, потому что это требует серьезного технического оснащения, которого у украинского театра пока нет.

Сегодня наши декорации в очень хорошем качестве. Другой вопрос, что машинерия, техническое оснащение украинских театров оставляет желать лучшего. Когда мы делали реконструкцию, мне удалось сделать звук качественно новый. Мы сегодня имеем один из лучших пультов, который существует в Европе. Такой у Леди Гаги. Это не то что я как лягушка свое болото хвалю, а это действительно правда. Звуковое оборудование это моя такая гордость большая.

Период 2014-2015 годов был сложный, а сейчас уже, в 2016, 2017, 2018, немного лучше. Но на постановки я ищу спонсоров.

По-разному. Мы сотрудничали с французским банком Креди Агриколь. Ставили французского драматурга, и они таким образом поддержали нас постановочно. С Эпицентром мы создали "Звуки музыки" Роджерса. Полностью они профинансировали этот проект. Потому что мы были первые, кто получил лицензию из Англии, из Украины вообще, и тема очень актуальна: аннексия Германией Австрии, легко провести параллель с аннексией Крыма. Мы даже сравнили Гитлера с Путиным. Думаю, зритель понял серьезность этого проекта.

Просто убеждаешь спонсоров в том, что они должны помогать искусству. Но это сейчас очень сложно, так как каждый жалуется на войну, на то, что экономика стоит и, простите, сами здесь еле выживаем. А большой бизнес в театр не идет, его задача - украсть. К сожалению, у нас сегодня нет социально ответственного бизнеса, который бы понимал, что классическое искусство надо как флагман вообще в Украине нести. Я думаю, что сейчас искусство должно быть флагманом.

 

Я думаю, что проектный театр имеет место быть, но он не может заменить репертуарный театр. В каждой цивилизованной стране есть репертуарный театр, который дотируется государством. То у нас по закону о театре и театральной деятельности все театры являются в принципе неприбыльными. Поэтому субвенция должна быть большая.

Я за то, чтобы был проектный театр, а кто мешает сегодня его создавать? У нас около ста негосударственных театров. Это и есть те проектные театры.

Второй вопрос, если бы была открыта грантовая политика на проектные театры, это, возможно бы, создало очень серьезную высокую конкуренцию, и государственный сектор театральный немножко бы по-другому зажил, потому что сегодня театр работает не на коммерческой основе, а я убежден, что театр должен иметь очень хорошую отдачу коммерческую.

Ошибочно думать, что их нет. Если мы посмотрим на уровень наших актеров, на вокальную подготовку, а также приедем в Европу, откроем там программу, то увидим очень большое количество украинских вокалистов, именно там создают так называемый европейский театр. Вот у меня работает главным художником Александр Билозуб, который сегодня творит европейский театр в Будапеште. Многие из наших талантливых певцов приглашены за границу. Разве это не европейский уровень? Второй вопрос, что у нас нет европейского уровня технического оснащения театра.

Я только что вернулся из Плоцка. В 1812 году был там построен старый театр. Сейчас они сравняли его с землей и построили современный театр, с широкими коридорами, большими гримерками, большими репетиционными залами, карманами для складирования декораций. Может, несколько театров в Украине могут похвастаться тем же. Кукольный театр на Грушевськогр, 1 - фантастическая здание. Национальная опера имеет возможности такие, что не горюй. Новый театр на Подоле. Но все остальные наши театры такого сильного технического оснащения не имеют.

 

У нас современный театр, где больше всего молодежи работает вообще из всех киевских театров. Раз в месяц я провожу конкурсы, набираю актеров. У нас на 95 процентов поменян хор - это молодые люди. Балет почти на сто процентов. Вокалисты - то же.

Как может быть конкуренция между 18-летним певцом и 60-летним? Ее не может быть. Они находятся в разных нишах, в разных весовых категориях. Должно быть нормальное взаиморазвитие молодежи и старшего поколения, и смена поколений. Конкуренция среди более молодого поколения актеров, конечно, присутствует и очень жесткая. Даже когда претендентов на роль двое. Кто-то выдерживает конкурс, а кто-то нет. С кем-то заканчивается контракт, и мы говорим "до свидания".

Да, и это не хорошо. Украина поставляет кадры для Европы. Мы здесь их учим за свои деньги, они едут туда и даже не вспоминают маму-Украину.

Ну простите пожалуйста, сегодня а Эстрадно-цирковой академии после третьего курса уже никто в Украине не работает. Им легче, так как не нужно язык знать. Вокалисту тоже легче, если это опера, например. А драматические актеры за границу не едут. Языковой барьер. Если они и знают английский язык, все равно у них акцент.

Я думаю, что должна быть определенная связь. Если люди даже едут туда, сто процентов должно быть прописано в контракте, что они должны идентифицировать себя с Украиной. Мы тогда будем открывать афишу и видеть: этот певец из Украины, класс! Это первое.

Я считаю, что должен быть закон, по которому человек должен хотя бы 3-5 лет отработать на родине. В Польше, если актер едет работать за границу, платит 10 процентов от заработанного там своему театру. Хоть что-то должно остаться в Украине. Люди добрые, у меня та же история. Как только возьмешь актера, подготовишь, он здесь имеет бесплатных тренеров, концертмейстеров, оркестрантов. И здесь наловчился, оп, уехал.

В прошлом году мы проводили международную конференцию Опера Европы. Приехали сюда 166 руководителей оперных музыкальных театров мира. Был конкурс. Двое молодых людей, которые ко мне только пришли, победили на этом конкурсе, и их забрали в Варшаву. Оказывается, я провел конкурс, а они у меня забрали кадры.

Один бас уехал в Германию сейчас, к тому баритоны поехали тоже в Баварию, в Китай. Это мартышкин труд получается. Выезжают же лучше. Ранее выезжали вообще топы. Там наши голоса поют. Должна быть контрактная система, где они смогут путешествовать по всем театрам, но все равно они должны отдавать что-то Украине.

В первую очередь для них важна зарплата. Они приходят и говорят: вы понимаете, нам надо жить.

У нас аншлаги, мы зарабатываем, и цены на билеты у нас немаленькие. Но практически все идет на содержание театра, на какие-то закупки, на ремонт, декорации. Но развитие я вижу в новейших технологиях и новых постановках. Средств для этого очень мало. Постановок, собственно, немало. У нас только в феврале было четыре премьеры. А это крейзи просто полный. Мы справляемся как-будто и делаем вид, что все хорошо, но, по большому счету, средств недостаточно.

Театр - это большая модель государства, так как он связан с культурой, с идеей, с литературой, с экономикой, с производством, со сферой обслуживания. Это свое предприятие: сами шьем костюмы, декорации, ремонтируем. Такие театры как оперный и музыкальный требуют очень большого количества людей. На представлении имеется два, а иногда три состава актеров. На каждый нужно пошить костюмы, а физика людей разная. Мы можем пошить одну юбку, но лифа все равно два, потому что это гигиена, это личное дело. А теперь представьте, театру надо пошить 300 костюмов, и то же не простое коктейльное платье. Мы на "Цыганский барон" шили юбки цыганские, два солнца, называются. 14 метров шелка на одну шло. Конечно, это очень дорогое удовольствие.

По разному. Были и такие, которые доходили до двух с половиной миллионов. Например, только на костюмы в спектакле "Марица" ушло более миллиона гривен. А есть, конечно, спектакли, которые можно и за 50 тысяч сделать.

Я эту идею начал рожать, когда стал председателем Союза театральных деятелей Украины. Союз - страшный геморрой на мою голову. Это отнимает много энергии, времени, а я человек ответственный, а не пофигист какой-нибудь. Я хочу что-то сделать. Поэтому для меня Украинский институт театра - это новая модель управления украинскими театрами. Он должен заниматься регуляторной политикой. Это должна быть отдельная организация, как Институт Госкино или Институт книги, которая будет заниматься только проблематикой театра. Другими словами забирается из Министерства культуры отдел театральный и создается институт.

Он должен очень хорошо понимать специфику театров. Мы не можем сегодня говорить о музыкальном театре и о кукольном в одинаковом ключе, или о камерном и драматическом. В детском театре должен быть педагог в штате, а его нет. У меня балет, оркестр, хор, вокальный цех - это четыре отдельных театра. А у меня штатное расписание такое же, как в драматическом театре. Куда это годится? Нагрузка на моих людей идет в 20 раз больше. Мне или останавливаться в развитии, или перегружать людей. А я хочу развиваться, я голодный развития. Дополнительная нагрузка может возмутить актера. Он не всегда понимает, чего я хочу, не понимает до конца сталкера, который ведет его. И он не обязан. Он в первую очередь заботится, чтобы накормить семью. А у меня идея. Я могу летать, я живу театром. Я с утра до ночи в театре. Могу засидеться до двух ночи, а утром в восемь быть снова на работе.

Институт театра должен поднимать статус театра в государстве, его конкурентоспособность. Это не может быть так: здесь поговорили, какие-то спичи предвыборные ляпнули и тут же забыли.

 

Конечно, забрать хлеб у Минкульта придется. Таким образом расформировывают министерство. То есть это должна быть воля президента и закон. Я когда общаюсь с депутатами, меня понимают, поддерживают, соглашаются. Я сейчас занимаюсь тем, что хочу отменить ндс для украинских театров. Писал стопы писем председателям комитетов, депутатам. И только два ответа получил: "все актуально" и "будем рассматривать". Простые шаблонные отговорки.