Свечной завод на территории Киево-Печерской Лавры разрушает памятник 19 века, имеет охранный статус. Об этом Gazeta.ua сообщила архитектор института "УкрНИИпроектреставрация" Светлана Короленок.
Лаврские монахи делают свечи в оборонной башне малой Киевской Печерской крепости.
"У объекта, который имеет национальный охранный статус, есть свои предписания по использованию. Применять в хозяйственных целях его разрешается, а тем более, если там размещается производство, - объясняет Короленок. - Там (у стен оборонной башни - Gazeta.ua ) можно невооруженным глазом заметить вибрацию, и там производство, не совместимое с охранными свойствами этого объекта. Это уничтожает здание. Также нигде не прописано, что у них там свечной завод. Нигде нельзя узнать, есть он там или его нет. Башня стоит на горе над Днепром, а эта вибрация способствует сдвигам ".
"Официальное название сооружения - полубашня оборонной стены Киево-Печерской Лавры, - говорит столичный историк Михаил Кальницкий. - Оборонный стену возвели в середине 1840-х годов. Тогда строили малую Киевскую Печерскую крепость. Именно эта стена, с одной стороны, была предусмотрена проектом крепости , с другой, являлся частью ограждения Лавры. Проектировали ее военные, финансировали пополам с Лаврой. Однако сейчас полубашня входит в состав Лавры. Разрешение на использование ее под свечной завод должен дать лаврский заповедник. "
Информационные запросы в Государственный Киево-Печерский историко-культурный заповедник Gazeta.ua посылала дважды, в июне и августе, до сих пор ждем ответа. Также мы хотели встретиться с руководством Лавры. Алевтина Ильина из лаврской пресс-службы еще в июне пообещала перезвонить "после того, как будет резолюция и благословение интервью от наместника Лавры". Наконец, мы решили писать о свечном заводе без "благословения".
Свечной завод стоит на днепровском склоне возле Церкви живоносного источника. Все священники, которым представляеимося журналистами и спрашиваем, как пройти к предприятию, говорят, что такого нет. Молодой рыжебородый батюшка, что называется отцом Александром, даже возмущается: "Свечной завод здесь негде поставить. Здесь монахам жить негде, а вы о заводе говорите."
К заводу от Лавры прокладывают дорогу. Уже залили бетоном. На обочине в траве стоит экскаватор, у него - строительные вагончики. Трое рабочих сидят под заводским забором. Единственный ход к предприятию - от дома настоятеля Лавры владыки Павла. Это протоптанная в земле узкая дорожка на несколько десятков метров. Однако в стене есть арка где-то на полметра над землей. Пролазим сквозь нее и через несколько минут заходим на завод. Земля под ногами дрожит. Станки для изготовления свечей - подвижные колеса и прессы почти в человеческий рост. Когда они работают, не слышно голоса за грохотом и шумом. Навстречу выходят трое работников завода. Говорим, что ищем строителя Сергея из Закарпатья. Работник завода Виталий улыбается в усы и ведет нас к строителям.
"Из Закарпатья Сережа у вас есть такой? - Кричит строителям. Высокий русый парень в оранжевой майке говорит:" Сейчас спрошу "и уходит. Виталий рассказывает, что свечи церковь Московского патриархата производит также в Почаевской лавре и" на квартирах ".
"Но у нас, - добавляет, - чистый воск. Нам привозят вот такие кубики воска - 2 тонны. Мы его отколупываем и нюхаем. Если заподозрим, что есть примесь каких-то веществ других, посторонних, мы его отдаем. Берем чистый воск. У нас натуральная свеча, у нас монах очень строгий. "
За день завод производит 64 пачки восковых свечей.
"В розницу пачка стоит 800 гривен, а если покупать оптом, то не менее гривен 600", - подсчитывает мастер свечного завода.
Без праздничных дней за год завод производит около 16 900 пачек. Даже если их продают по минимальной цене - оптовой- в год Лавра только на восковых свечах зарабатывает 10 миллионов 137 тысяч 600 гривен. А еще есть парафиновые. Они стоят 55 гривен за пачку. Идем снимать магазин, где торгуют свечами. Таких в Лавре три десятка. Продавщица киоска, черноволосая женщина лет 40, выглядывает из окошка и кричит: "Алё, гараж, благословения на съемку нету, пошли вон!"
Gazeta.ua прекращает съемку, однако возвращается на следующий день. Снимаем в витрине свечи, чашки по 90 гривен, китайские платки за 20 гривен, "освященные на мощах Агапита Печерского".
"Снова снимаешь, наглая, да?" - Продавец куда-то звонит. Прибегают двое мужчин в форме охранников с шевронами "Общественная организация" Казачество Запорожское ". Представляемося и интересуемся, кто именно нас задерживает.
"Мы тоже журналисты", - говорит один из охранников. Оба отказываются представиться и показать документы. За почти час общения охранники называют друг друга Владимиром и Александром. Заявляют, что снимать изданию запрещено, потому что "там табличка висит".
"А вы снимаете стены монастыря, барышня", - добавляет охранник Владимир. В это время его коллега Александр пытается отобрать у журналиста телефон.
"А если я приду к вам домой и буду снимать вашу квартиру? А если вы это видео Аль-Каида продадите? Что тогда?"
В это время охранник Александр пытается отобрать телефон уже у второго журналиста.
"Вы понимаете, что всех бесит, - продолжает Владимир. - То, что вы снимаете монастырь. Люди приходят к Богу, а Вы начинаете здесь тыкать объективом."
Сначала охрана требует разрешения, выданного Gazeta.ua церковью Московского патриархата на то, чтобы писать о Лавре. Затем - письменного документа от руководства Gazeta.ua с объяснением, что журналисты делают в Лавре. Подходят еще трое охранников.
"Я" Газету по-украински читаю ", - говорит седой невысокий охранник лет 50. А вот на журнал" Країна "денег не хватает. У нас зарплата всего 1400 гривен."
Владимир недовольно зыркает на седого, и тот уходит. Затем Владимир куда-то звонит и говорит, что пресс-служба церкви Московского патриархата хочет с нами пообщаться. Идем к зданию, где расположена пресс-служба и стоим там полчаса. Владимир снова говорит по телефону и в конце говорит, что "пресс-служба вся на съемках фильма о добрых людях", поэтому встреча отменяется.
"Ну зачем вам тот свечной завод, - спрашивает. - Я о своих носках напишу репортаж интереснее, чем вы о свечном заводе."
Спустя 45 минут нас отпускают.
"Только не снимайте ничего, - предупреждает Владимир. - Не порть себе жизнь."
"Любое производство на этой территории (территории Лавры - Gazeta.ua), активизирует оползни, - считает Александр Бригинец, глава подкомитета по вопросам охраны и популяризации культурного наследия в Верховной Раде. - Это потребует дополнительных средств, чтобы содержать эти смещения. По последний год количество оползней резко увеличилось, и даже власть признала это. Возможно, одной из причин является производство, которое создали в этой башне. Утверждать можно только после экспертизы. Но я не верю в то, что она может быть честной в том месте, где задействованы интересы церкви Московского патриархата. Поскольку власть очень симпатизирует этой церкви. Но этот факт должен быть учтен при попытке передать сооружения Киево-Печерской Лавры церкви. Потому что сегодня, когда церковь использует их и не является их владельцем, власть не может вмешиваться и спасать объект объекты культурного наследия. Если все объекты станут собственностью Церкви, мы увидим более сложные и худшие перемены не в пользу самого памятника. Пока не будет экспертизы, никаких работ в оборонной башне быть не может. Никакого производства на склонах Днепра быть не может . В данном случае никакие службы не проверяли этот объект, поскольку церковь является государством в государстве, ее деятельность не проверяется. Охрана памятников началась в середине 19-го века именно потому, что священники по своему усмотрению стали вносить в Лавру такие изменения , что даже тогдашний не слишком культурный и не очень проукраинский правительство царской России возмутился ими. Похоже, что ситуация в церкви не меняется. "
4 
1
Комментарии
14