Иногда в нашей семье рассказывали одну историю о моем деде. Говорили, что он был кузнецом. Эта история рассказывалась не просто так, а когда возникали определенные трудности, казавшиеся безвыходными. Или когда эти трудности уже заканчивались.
Впрочем, историю эту не назовешь поучительной или практически полезной. Итак, дед был кузнецом, и кузница его стояла так, что домой он ходил через дамбу. Идет он однажды под вечер, а на дамбе черт сидит. Такой серый упитанный дядька без шеи. Сидит спиной к тропинке и смотрит на воду. Когда дед проходил мимо него, черт глухо сказал сам к себе:
— Що не год — то хуже!
Я прошу литредакторов не исправлять эту фразу, потому что именно так он сказал, и не наше дело в это вмешиваться. Деду фраза не понравилась. Не потому что она филологически неправильная, а — просто и без этого все казалось хуже некуда.
А в следующий вечер все повторилось. Дед рассердился. И на третий вечер, возвращаясь из кузницы, взял с собой железный шкворень. И когда черт опять повторил "Що не год — то хуже!", дед огрел его по спине. Черт ровным голосом сказал:
Дед огрел черта по спине
— А так плохо еще не было! — и нырнул в воду, и больше дед его не видел.
Это произошло перед Первой мировой войной, где деда ранило. А затем посыпалось как из мешка: революция, деникинцы, махновцы, коммунисты. И коллективизация, когда у деда забрали кузницу. Дальше — тридцать третий год, е жовщина, финская война, немцы, и снова коммунисты.
Эта история рассказывалась так, что не было понятно: черт все это имел в виду с самого начала, или же это произошло потому, что дед ударил черта?
Я, когда могу думать головой, склоняюсь ко второй версии. Но думать головой начинаешь уже после того, как попробуешь исправить то, что кажется тебе чужими ошибками и неправильностями.
2 
1
Комментарии
1