Обгон на линии

 

Я громко разговариваю по телефону. Это не от ослабления слуха, так было всегда. Может, я просто боюсь телефона, а кого боишься, на того и кричишь.

Дело здесь вот в че м. Впервые в жизни я имел дело с телефонным аппаратом в шестом классе. Тогда на все село у нас был один телефон — в сельсовете. Около него в выходные ставили кого-то дежурить — вдруг передадут из района, начнется война или еще что-то.

И вот, я дежурил вместо отца. Во всех селах вдоль дороги телефоны соединялись последовательно, и из каждого аппарата можно было слышать все на линии. Я этого не знал, а никто не объяснил, какой звонок "мой". И как только телефон звонил, я отвечал "Але, сельсовет!", и сердитый голос говорил мне положить трубку. Но как только оно опять звенело, я отзывался, пока тот мужчина не сказал: "Заберите оттуда того идиота!"

Заберите оттуда того идиота

Я представил, что сейчас из Яготина приедет наш участковый Сашка Осьмак. А я его любил, потому что он красивый, и будет стыдно, если он меня заберет. И я переживал до самого вечера. Потом еще долго не прикасался к телефону. А то, чего боишься, — будет. В армии я служил связистом. И нашего комбата любил и боялся так, как когда-то Осьмака.

Вот такое у меня с телефоном. Вот хотел поговорить с братом. Под вечер набрал его номер — стационарный. Потому что мне важно представлять, куда идет сигнал — вдоль трассы на Яготин, потом по темной дороге среди яблоневых садов, справа Райковщина, дальше прямо, и ты уже там, вместе с телефонным сигналом. Но брат не берет трубку. Может, он возле коровы. Я попытался еще, когда коровы спят, — молчит. А что во дворе — мне не видно, потому что ночь. Набираю мобильный. Он отозвался сразу и спросил, почему я говорю тихо. Я объяснил: боюсь, ты спишь. Нет, сказал он, еду в машине, скоро поворот на Яготин.

А я как будто только что был там — просто немного обогнал его.

×