Священника арестовали в Казахстане. Выехав из галицкого села с женой к ее родственникам, высланным туда еще первыми сове тами, он полюбил там общаться с украинскими поселенцами, среди которых не приметил стукача. Так священник покрыл всю географию: горы, степь и 10 лет архипелага.

Солдата вытянули из пылающего дома возле родного села. Для историков война уже два года как окончилась, но для него еще длилась. Они с ребятами шли к бункеру, когда снег, заметающий следы, вдруг прекратился, и они зашли к надежным хозяевам в дом подождать снега. Пришла и ушла племянница хозяйки. Кто знает, говорила ли она кому что-нибудь, но через час дом окружили. Ребята выбросили хозяев с дверей, чтобы дать им шанс на жизнь, и 10 часов отстреливались. Когда дом подожгли, решили сгореть. Но энкаведисты, говорит солдат, заставили соседа вытащить его из пожара. На снегу он очнулся уже связанным. Мучили три месяца, но не расстреляли. Дали 30 лет.

Оба говорят о первых советах так, что тогда люди думали по-разному. Кто слышал о Голодоморе и массовых арестах, а кто был в русском плену в первую войну и не верил. Мол, не может на такой земле быть голоду.

Мучили три месяца, но не расстреляли

Солдат пришел из далекого села в Коломыю посмотреть на красноармейцев. Говорит, до того таких плохих ботинков с обмотками, как на них были, и не видел.

Семья священника провела первую зиму сове то в так: в субботу паковали вещи, ожидали, что в ночь на воскресенье за ними придут, а в воскресенье разбирали сумки.

И священник Зиновий, и хорунжий, пан Мирослав хорошо помнят сентябрь 1939-го: 70 лет не притупили их память. Я не спрашиваю их мнения о теперешней ситуации в Украине: их слова еще звучат в ушах, и само существование Украины и этих двоих людей кажется мне чудом.

Оба при прощании просят Бога, чтобы он меня благословил. Я думаю, он сделал это авансом.

×