"Парень стал жертвой группового изнасилования, а потом еще много дней провел в подвале с телами" – психолог рассказала об обращениях граждан

С начала острой фазы мы получили 4 тысячи обращений. Из них около 75 процентов – от женщин. Если до войны основными направлениями, по которым мы предоставляли консультации, было противодействие домашнему насилию, торговле людьми, гендерной дискриминации, то с 24 февраля активно включилось направление помощи внутренне перемещенным лицам. Людям, пострадавшим от войны и гражданам, выехавшим за границу.

Ситуации с домашним насилием не утратили своей актуальности, просто первоочередной потребностью является чувство безопасности. Поэтому много обращений от людей, находящихся в зоне активных боевых действий. Обращаются с вопросами, как эвакуироваться или получить гуманитарную помощь. Люди, которые переместились в более безопасные регионы Украины, звонят и спрашивают о том, как восстановить документы, которые были потеряны в результате военных действий. Как получить помощь от государства. Есть еще категория людей, которые спрашивают о том, как безопасно выехать за границу, зарегистрироваться там и адаптироваться к новым условиям.

Работаем как первая психологическая помощь. Исключения могут быть только те случаи, которые берем под наше сопровождение. Можем консультироваться в электронном и телефонном форматах при необходимости. Также перенаправляем с узкопрофильной помощью, например, предоставление убежища или медицинской помощи.

Есть много обращений от детей, которые пострадали от войны, потому что разлучены с родителями, которые остались на территории активных боевых действий. Их мучает страх войны, смерти своей и близких. Также обращаются дети, которые потеряли родителей.

Больше всего – из Киева и области. Также Днепропетровский регион, Харьковский и Одесский. Из Львова, потому что это один из регионов, принявший наибольшее количество внутренне перемещенных лиц. Если говорить о неподконтрольных территориях, то лидирует Херсонская область.

У нас есть 13 обращений от женщин, пострадавших от изнасилований со стороны российских оккупантов. Есть одно по отношению к несовершеннолетнему ребенку и одно обращение от мужчины.

Работа со случаями изнасилования – это одна из самых трудных категорий. С детьми и женщинами есть свои сложности, с мужчинами – свои. Еще до полномасштабной войны это была табуированная тема. Мужчины почти не обращались за помощью. Сейчас тоже это не исключение. Им очень стыдно признаться, что такая ситуация произошла.

 

У нас есть случай изнасилования по отношению к несовершеннолетнему ребенку. Он прекрасно понимает, что произошло. Поэтому ему достаточно сложно адаптироваться и пережить это травматическое событие. Также работаем с людьми, ставшими свидетелями убийства своих близких.

Более всего поразил первый случай, который получили в период полномасштабной войны. Это произошло на территории, которая до сих пор не подконтрольна Украине. Это было групповое изнасилование матери и дочери российскими оккупантами. Этой семье было сложно предоставить более качественную в плане ресурсов помощь, потому что украинских учреждений на неподконтрольных территориях сейчас нет.

Также было обращение от парня, пострадавшего от группового изнасилования российскими оккупантами. К тому же он стал свидетелем, как убили его девушку и ему еще пришлось много дней находиться в подвале с телами.

Не могу больше конкретизировать или предоставлять более подробную информацию. Мы являемся членами рабочей группы Генеральной прокуратуры и они просят для СМИ не вдаваться в подробности.

На сегодняшний день статистика абсолютно нерепрезентативна. На самом деле не 13 случаев изнасилований, их тысячи, или десятки тысяч. Но только малая часть говорит об этом. Если это достигнет 5-10 процентов, это хорошо, но я не уверена даже в этой цифре.

Если человек дает согласие и персональные данные, то можем самостоятельно обратиться в Офис генеральной прокуратуры, Нацполицию или к уполномоченному Верховной рады по правам человека для передачи информации для документации данного случая. Чтобы в дальнейшем обидчика можно было привлечь к ответственности. Люди обычно не соглашаются разглашать свои данные.

Изнасилование российскими оккупантами является одним из видов оружия, применяемого против мирного населения. Они пытаются доминировать, чувствовать контроль, совершать геноцид. Как в физической форме, так и в эмоционально-психологической. Такие изнасилования отличаются от бытовых, здесь речь не идет об удовольствии.

Это травмирующее событие коллективное. Поэтому мы работаем не только с самим человеком, который это пережил, а также с теми, кто находится в близком окружении. Или с теми, кто стал свидетелями этой ситуации. Если есть родные или близкие, которые не видели, но знают, что произошло, то их эмоциональное состояние тоже подорвано. Травма может передаться им.

Каждая ситуация индивидуальна. Зависит от сопутствующих факторов. Должны отдавать себе отчет, что работаем не только со случаями изнасилования. Например, когда отец или муж был убит на глазах женщины, а потом она была изнасилована несколькими оккупантами. Или когда на глазах ребенка был убит отец и изнасилована мама. Это тоже очень сильно травмирующее событие. Даже если ребенок непосредственно сам не подвергся физическому насилию.

Кому-то может понадобиться три месяца работы с психотерапевтом, а кому-то нужно работать годами с данной проблематикой. Единственное, что точно – самостоятельно проработать без помощи специалиста это будет невозможно.

Человек может замыкаться в себе или быть в истерическом состоянии. Иногда наоборот становится совершенно безэмоциональный и пытается избегать любого общения. Эти факторы могут указывать на любое событие, которое человек пережил в период войны, находясь на временно неподконтрольной территории или в зоне активных боевых действий. Не только у тех, кто испытал сексуальное насилие.

Возникают суицидальные мысли. Человеку очень сложно пережить эту ситуацию, принять то, что с ним случилось. Предотвратить суицид может только тогда, когда понимаем причину. Даже если человек не был изнасилован, но потерял абсолютно всех близких в результате войны, это тоже может быть фактором, подталкивающим к суициду.

Родные могут наблюдать, что человек находится в плохом состоянии, занимается селф-хармом (намеренно наносит себе вред – Gazeta.ua). Или если был такой опыт раньше, он возобновил эту практику. Возможна полная изоляция и нежелание с кем-то общаться. Это может быть одним из звоночков суицида или депрессии. Следует наблюдать за близким человеком и предлагать как собственную поддержку, так и прямую помощь специалиста.

Несмотря на понимание общества, что военные преступления в отношении женщин совершаются, в то же время гендерные стереотипы никуда не делись. Поэтому определенные обвинения женщин, к сожалению, до сих пор приемлемы для нашего общества.

Ми должны помнить, что человек невиновен, что такая ситуация случилась. Потому что изменить ход таких событий невозможно. Ответственность ложится на человека, совершающего такое преступление. В общем у обидчика всегда есть выбор – совершать или нет это преступление. У пострадавшего такого выбора нет. И если говорим о войне, то сейчас совершает преступление человек, у которого есть оружие. И ты никак не знаешь, как он может им воспользоваться. Поэтому здесь нет вины пострадавшего.

Самое важное в период войны – выжить. Поэтому не стоит потерпевшему думать, что он недостаточно громко просил оккупантов прекратить насиловать, не звал на помощь. Не совершил какие-то акты физического или психологического насилия. На самом деле этого не стоило бы делать, для того чтобы еще больше оккупанты не озверели и не убили. Если человек с оружием, то это уже о власти, о принуждении и непосредственной вине самого обидчика. Пострадавший в этой ситуации не виноват. Самое важное, что человек выжил, потому что жизнь – это наибольшая ценность.

Не только тот, кто пережил страшное событие, варится в этой травме. Мы сейчас все травмированы войной. И неважно это тот, кто находится в более безопасном месте - во Львове, Черновцах, Польше и Франции, или в зоне активных боевых действий. Война постигла все наше население. Кто-то прямо пострадал. Кто-то просто из-за сообщений или фото, которые увидел в социальных сетях. Но тоже эмоционально пострадал. Каждый воспринимает это по-разному и работа с каждым должна проводиться совершенно индивидуально.

Если человек с утра до ночи сидит в новостях и проверяет, что происходит в Буче, при этом находясь в безопасном месте и не почувствовав на себе физически ужасов войны, он потихоньку может сходить с ума. Мы забываем, что кроме физической войны существует и информационная. Это не значит, что мы должны отвлечься от всего происходящего в стране, но минимизировать свой информационный мир в плане сообщений о войне. Это наша обязанность, чтобы защитить свою психику. Следует проверять новости дважды в день. И точно не вечером, потому что это негативно влияет на режим сна.

Привычные методы, такие как имитация безумия или мочеиспускание - бездействуют. А наоборот, могут больше разозлить обидчика в этой ситуации. Поэтому, если есть возможность эвакуироваться из зоны активных боевых действий или неподконтрольной территории, то нужно это сделать. Это лучший способ обезопасить себя от любых военных преступлений, которые могут делать оккупанты.

Если эвакуироваться возможности нет, нужно меньше показываться на улице и даже во дворе, чтобы не попадаться на глаза оккупантам. Если есть возможность, то укрыться в бомбоубежище. Лучше группироваться и не оставаться одному. Быть с кем-нибудь в команде, потому что это успокаивает в эмоциональном плане и это определенный механизм защиты психики, что ты не находишься один на один со своими страхами. И что в крайнем случае, когда случится изнасилование, то с помощью свидетелей и в дальнейшем будет проще привлечь обидчика к ответственности.

Если изнасилования нельзя избежать и оно происходит, то лучший способ – просто заморозить себя. Не прибегать к психологическому или физическому насилию. Не пытайтесь найти нож, чтобы убить обидчика, потому что можете распрощаться со своей жизнью. Против вас человек с оружием и он сильнее. Он может использовать это оружие и убить вас.

Надо помнить, что обидчик причиняет боль вашему телу, но он точно не ломает ваш дух, как человека. Самая главная задача во время войны – выжить любым способом. С телом, психикой и душой будем работать после того, когда человек будет находиться в более или менее безопасном месте.

Важно нести месседж, что пострадавший невиновен. Суметь не винить человека. Иногда банальные фразы "Может надо было уехать, тогда бы такого не случилось" - тоже своеобразное обвинение. Надо соблюдать осторожность в выборе слов. Это касается не только жертв изнасилований, но и людей, лишившихся близких в результате войны.