"Новые проблемы вызывают только агрессию, которую люди направляют на врага" – Дарья Селиванова

Есть интересная динамика. Те люди, которые были склонны к тревожности к началу широкомасштабной войны, сейчас у них вообще не может быть тревоги. На первый взгляд, это удивительно, потому что стресса больше. Но это можно увязать с тем, что люди активно начинают адаптироваться к жизни. Ты хочешь или не хочешь, но должен приспосабливаться к условиям, которые есть. Нет света день – можно перетерпеть. Но если это на постоянной основе, нужно делать что-то, чтобы жить в таких условиях. Многие начали активно менять свою жизнь. И это хорошо влияет на их эмоциональное состояние. Тревожность у многих людей снизилась до допустимого уровня.

 

Есть другая группа людей – у них тревожность и другие отрицательные эмоциональные состояния могли появиться. Сейчас много возникает проблем, непосредственно связанных с войной – посттравматическое стрессовое расстройство, потеря родных, адаптация к новому месту жительства.

Могут развиваться депрессивные состояния. Потому что есть тяжелые условия и некоторые люди эмоционально реагируют. Это может быть прожтвание утраты близкого человека или даже чужого. Есть такой термин – информационная контузия. Чувство потери по отношению к незнакомым людям, о которых узнал из новостей. Это проявляется тогда, когда есть громкие потери, которые не могут не бросить следа в людях.

Это могут быть панические атаки. Состояние, когда у человека происходит очень крепкий приступ ощущения страха и ухудшения физического состояния, не связанного с болезнью. Сильный страх, основанный только на эмоциональной почве.

Многие вопросы связаны с тем, что люди не могут быть вместе. Кто-то может уйти воевать или жена и ребенок уехали, а муж остается в Украине. Это влияет на отношения в семье.

Есть также чувство вины уцелевшего. Оно тоже проявляется у многих. Если у тебя все хорошо, это вызывает ощущение, что так не должно быть, что нельзя продолжать жить своей жизнью или позволять приятные события. Это утомительно, вызывает апатию и раздражение.

Неадекватная тревога – это та, которая не слишком связана с происходящим вокруг нас. К примеру, когда вы живете в каком-то безопасном месте, у вас нет тревог или отключения электроэнергии, но есть ощущение, что ваша жизнь в опасности, то это можно отнести к неадекватной тревоге.

Если живешь в опасности постоянно, то переживать за свою жизнь – это инстинкт самосохранения. Если у вас возникают дополнительные страхи, это адекватная тревога. И надо готовиться к тому, что может произойти худшее. И сделать все, чтобы обеспечить себя вещами, которые позволят выжить.

Неадекватная тревога – это состояние, сравнимое с эмоциональным нарушением. Это очень распространенная проблема в современном мире. Как это можно диагностировать? Вы понимаете, что у вас нет никакого логического повода для волнения, но есть ощущение, что может произойти что-то или конкретные страхи. Например, по поводу болезни, опасности в общественном транспорте или торговом центре.

Если уровень тревоги не слишком высок, то можете самостоятельно попытаться узнать о том, что это, как на это можно влиять, как самостоятельно себе помочь. Можно диагностировать уровень тревоги или депрессивных состояний с помощью тестов. Понять, нужна ли помощь профессионалов.

Есть несколько общих советов. Например, нужно обязательно следить, чтобы не было переутомления. Чтобы было достаточное время для сна. Более-менее нормальное питание. Если есть повышенное состояние тревоги, нужно сначала урегулировать свое физическое состояние. Сюда же можно добавить физическую активность – движки, прогулки на улице. От стресса у нас вырабатывается гормон адреналин, он остается в крови. А физическая нагрузка – это один из способов, как его убрать. Лучшее – это кардионагрузки, плавание, прогулки. Также есть упражнения по дыханию, чтобы снизить тревогу.

 

Такие тенденции есть. И они весьма опасны. Если человек привыкает к войне, то есть риск, что он перестанет обращать внимание на опасность. Надо следить за своей усталостью. Если чувствуете, что нарушается сон, нужно помогать себе даже лекарствами и витаминами. Это все, чтобы не допустить переутомления. Ибо это влияет на нашу безопасность. Надо определить, какие правила вы будете соблюдать, чтобы обеспечить свою безопасность и близких.

Важно избегать рискованных ситуаций, разработать правила, как это делать, и обязательно их придерживаться. Не следует расслабляться и думать, что никакой угрозы нет. Такие мысли и приводят к тому, что могут возникнуть опасные ситуации. Это вопрос самодисциплины и четкого слежения за своим эмоциональным состоянием. Поэтому важно проводить самообследование, нет ли апатии или тревожного состояния, есть ли возможность отдыхать и спать хорошо.

Война могла вообще привести к отказу работать у людей. У людей разный период адаптации к таким ситуациям. Если вы руководитель и видите, что у кого-то из сотрудников почти месяц нет нормального состояния и ресурсов работать, это уже звоночек, чтобы предлагать свою помощь, и что нужно обратиться к специалисту.

У нас повысился уровень откладывания на потом – как в жизни, так и в работе. В то же время люди проявляют чудеса адаптации – работают при свечах, подстраивают графики к отключениям света и тому подобное. Это влияет на нашу стрессоустойчивость, но хотелось бы, чтобы не такой ценой.

Война формирует у нас положительные навыки и черты. Это стрессоустойчивость, человечность, ты с большим пониманием начинаешь относиться к чужим проблемам. От опыта волонтерства, который у нас сейчас есть, уже невозможно избавиться. Это все придает нам положительные изменения и смысл жить дальше, несмотря на проблемы.

Не думаю. Сейчас Украина показывает пример миру, который никто не ожидал. Все стараются работать несмотря ни на что. Мой ребенок продолжает ходить на кружок танцев – занимаются без света, с фонариками в бомбоубежище, когда тревога. Этих детей нельзя испугать трудностями. Они становятся крепче, и эту черту в наших характерах не победить.

Новые проблемы вызывают только агрессию, которую люди направляют на врага, а это вызывает безумное желание приспособиться к новым условиям. А также юмор – у нас такого уровня юмора на уровне общества не было много лет. Люди испытывают желание жить. И его нельзя уничтожить.

У меня нет профессионального опыта работы с военными, могу только ориентироваться по друзьям, которые пошли на войну. Надо понимать, что есть какие-то слова или предложения, которые неприятно слышать военным. Важно спрашивать конкретного человека, есть ли у него такие особенности. Потому что все люди разные. И военные тоже разные. Именно поэтому важно лично спрашивать о таких нюансах. Спрашивать, чтобы тот человек хотел услышать или говорить: "Чем я могу быть полезным? Что в нашем общении мешает?".

Точно не стоит ожидать того уровня общения, который был до этого – у человека не может быть настроения или времени. Надо давать возможность военному не общаться с тем количеством усилий, которое прилагаете вы.

И то, и другое одновременно. Но я больше оптимист, поэтому считаю, что те изменения, которые произошли в людях из-за войны и которые изменили к лучшему людей, их больше. Это и стрессоустойчивость, более чувствительное отношение к людям вокруг, даже незнакомым.

Тот же ПТСР после оккупации или при угрозе жизни развивается у 25–30 процентов людей. То есть большинство людей самостоятельно могут нормально адаптироваться к нормальной жизни. Это оставит шрам, но человек сможет нормально жить. Ибо концентрирование только на плохом отнимает смысл жить дальше. А это очень плохо.

Победит наша стойкость. У нас такой уровень общества, что желание жить остается при всех трудностях. Сейчас его больше, чем ощущение потери сил.

Я бы посоветовала обращать внимание на то, что говорят люди вокруг. Если многие говорят, что вам нужно отдохнуть, то, пожалуй, они правы. Надо делать самообследование. Что определить, есть ли необходимость обращаться к специалисту и нужно ли что-то делать со своим эмоциональным состоянием.

Вспомнить, какое у вас состояние было три месяца тому назад, когда уже была полномасштабная война. Например, как вы чувствовали себя летом или в конце весны. И ухудшается ли это состояние.

Есть два важных правила. Присутствие и чувствительность. То есть желательно, чтобы вы были рядом с таким близким для вас человеком. Говорить ему: "Если тебе нужна моя помощь или физическое присутствие, я могу это предложить". Но давить на человека не нужно. Ибо у него может не быть ресурса говорить. Надо дать человеку время.

Им не обязательно работать с терапевтом. Опять-таки, важно следить за тем, какое у вас эмоциональное состояние. Есть люди, которые с помощью близких или какой-либо деятельности могут справиться с этим. Но если есть отрицательные процессы, то нужно обращаться за помощью.

Это точно на несколько поколений. Надо делать какие-то выводы для себя, активно участвовать в происходящих событиях, активно помогать друг другу. Заботиться о близких. Мы понимаем, насколько у нас сейчас хрупкая жизнь и насколько трудно возвращаться к обычному уровню, поэтому мы очень ценим то, что у нас есть. Надо жить сейчас и помогать всем, чем можно ускорить победу.

Люди никогда не смогут простить то, что произошло с их близкими. Время не важно.

Если обратить внимание на ту же Германию после Второй мировой, люди до сих пор там чувствуют связь с этими событиями. Там уже другое отношение, но каждый человек в Германии чувствует свою ответственность до сих пор. Поэтому нельзя говорить, что мы адаптируемся или восстановимся. У нас будут последствия на всю нашу жизнь и на несколько поколений после нас.