Киевлянин 33-летний Валентин Виговский уже год отбывает наказание в колонии строгого режима в городе Кирово-Чекпецкуе Кировской области Российской Федерации. Мужчину арестовали 18 сентября 2014 на железнодорожном вокзале в Симферополе. Обвинили во владении секретной информацией, которая может нанести вред российской авиации. После полугода пыток должен подписать все выдвинутые против себя обвинения. В декабре 2015 Валентина приговорили к 11 годам лишения свободы.
57-летний отец Валентина Петр Выговский говорит, что в этом году 3 августа, в день рождения сына, в колонии не было даже света и воды.
Когда вы виделись с сыном?
- Жена ездила на свидание к Валентину в октябре, это первое нормальное свидание не из-за стекла. До того пару раз жена ездила к нему на свидание в СИЗО Лефортово в Москве. Он там 19 месяцев был после ареста. Первый раз жена уехала сама, а второй - с невесткой. Я собирался. Но меня предупредили правозащитники, что лучше не ехать. Сказали: сейчас вытаскиваем одного, а будем вытаскивать оттуда двоих. Тогда была угроза очень большая, что я оттуда точно не уеду. Причем меня туда подозрительно сильно тянул наш российский адвокат. Постоянно просил, чтобы я привез какие-то вещи сыну, то чтобы поговорил с ним.
Как арестовали Валентина?
- У нас сын с детства интересуется техникой - больше всего авиацией. Это его хобби. Окончил факультет электроники КПИ. Занимался частным бизнесом - ремонтом автомобилей. В авиации работать никак не хотел. Говорит: там все закостенелое, непередове, бюрократия. С детского сада еще читал журналы "Авиация и время". По авиации он глубоко копал. Даже в КПИ поступил на факультет электроники только потому, что в том корпусе учился когда-то Сикорский.
Почему сын попал в поле зрения ФСБ, если его профессиональная деятельность с авиацией не была связана?
- Сын посещал все возможные выставки, связанные с авиацией, собирал кучу инормации в интернете. Поддерживал связи с фанатами авиации из других городов. Много из них из России было. Он с ними встречался на различных собраниях. А в последнее время все, кто работал в оборонных сферах в России, были под колпаком ФСБ. Так ФСБ обратило внимание на сына и начало его пасти. Сделали все, чтобы он выехал за пределы Украины - в Крым.
Эта его поездка в Симферополь была организована российскими спецслужбами?
Да. Одна из девушек, которая выдавала себя за фанатку авиации, сообщила, что ее деду делают операцию по онкологии, и она срочно собирает деньги. Валик взял три тысячи евро, занял где-то, и повез ей. Перед тем предлагал перечислить на карточку. Но она говорила, деньги могут не дойти. Просила передать лично.
Приехал на вокзал. Они встретились. И после этого его арестовали. Эта девушка была вместе с ФСБ, как подсадная утка. Работала в каком-то конструкторском авиационном бюро и утверждала, что сын и у нее выведывал секретную информацию. Сына обвиняют в том, что он принимал засекреченную в России информацию об авиационных двигателях и мол намеревался когда кому-то где-то ее продать.
Валентин, как и все киевляне, участвовал в Майдане. Думаю, это стало отягчающим фактором в следствии. Когда его допрашивали по пристарстием, это ему все упоминалось - что он и на Майдане был, и бендеровец, и антисоветчик. Это все укладывалось в силу удара.
Валентин уехал из Киева 17 сентября 2014 года, а 18 сентября был уже арестовали в Симферополе на вокзале. Мы начали искать его с 19-20 числа. Я сначала написал заявление в милицию. Там мозги прокомпостировали: "А может, он поехал воевать? А может, он где-то к девушкам пошел?" Мы начали искать своими силами - через родственников и знакомых. Узнали из инсайдерских источников, что сына из Крыма вывезли в Москву. Я тогда написал заявление в наш МИД. Они сразу же сделали прямой запрос в Россию. Затем нам пришло по электронной почте письмо от адвоката. Адвокат написал, что сын в Москве и арестован спецслужбами по статье 183 Уголовного кодекса РФ - "За владение коммерческой информацией". Эта статья предусматривала максимум 2 года заключения.
Затем адвокат начал писать, чтобы мы привезли сыну одежду, средства гигиены. Прислал мне список продуктов: там были сигареты и кофе. Сын их не употребляет. Это вызвало большое подозрение - от сына ли эта информация.
К нему долго не пускали консула и не разрешали свиданий пока он не подписал то, что они требовали - типа признал свою вину. Поставили его перед выбором: не подписываешь - 20 лет тюрьмы и остаешься калекой, или признаешь вину - получаешь меньший срок и сохраняешь здоровье. Он выбрал второй вариант.
Вы ездили на суд в декабре 2015-го года?
Суд закрытый был. Там был только адвокат, прокурор, трое судей, охрана и все. Только когда зачитывали приговор, позволили зайти российским журналистам и нашему консулу. После этого его перевезли в колонию в Кировскую область, в город Кирово-Чепецк - на юго-восток от Кирова.
В каких он сейчас условиях содержится там?
Он до 5 декабря находился в колонии все время в одиночной камере. Нам говорили, что его до 5 числа там будут держать. А дальше есть угроза, что будут этапировать еще в худшую колонию - на 380 километров к северо-востоку, в сторону Урала. Там есть поселок Лесной. Таместь две колонии - 27 и 28. Вроде сына должны перевезти в 27-м колонию. Тоже строгого режима. Туда почти не ходит никакой транспорт. Очень глухая часть Кировской области.
Это территория, где раньше были гулаговские лагеря. Называлась она Вьятлаг. Что интересно, что там у поселке Лесной с 1951 по 1956 год сидел мой отец при Сталине. От деда к внуку передалась судьба политзаключенного. Отец сидел по политической статье, как "пособик фашистов". Ему присудили 25 лет колонии и плюс 5 лет высылки.
Отец из Коростеня. Как раз закончил 7 классов, когда началась война. Бежал в партизаны. Был в армии сапером. После войны он 5 лет отслужил в армии в Германии. В 1950 году мобилизовался. Приехал домой. Из Германии все наши солдаты приезжали упакованными. Отец привез кучу фотоаппаратов передовых немецких, аккордеон, переносной радиоприемник. Кто-то из коростенских мгб-шников положил глаз на все это добро. Сделали его врагом народа и осудили на 25 лет. Когда спрашивал - за что, ему ответили: "Был бы человек. Дело найдется". Отсидел 5 лет. После смерти Сталина его реабилитировали. Вернулся в 1955 году, в 30 лет. Но был весь седой.
- Степан Олексанлдрович был очень честный. Говорил человеку в глаза, что думает. Такой и Валик. В деда удался. Он не промолчит. Я за это и переживала, чтобы он этим фсб-шникам ни наговорил, что он думает. Он так и сделал, - говорит мать Валентина Выговского 54-летняя Галина Васильевна.
Как Валентин себя чувствовал, когда вы ездили к нему на свидание?
- Он держится, но очень трудно. Он такой человек, что никогда на жалуется. Когда я спрашивала, как с ним обращались, ответил: "Мама, я тебе всего не буду говорить. То, что я выдержал на своей шкуре, и врагу не пожелаю". Говорит, это было, как ужасное кино. Били по голове, по рукам, по груди, по спине, по ногам, и по лицу. Перебили переносицу. Надо операцию сделать, потому что имеет из-за этого проблемы с дыханием. Говорит, что сразу была очень сильная боль, но били так часто, что потом уже ничего не чувствовал. Самое ужасное, признался, было, когда имитировали ему смерть. Везли часов 5 далеко, поставили над могилой. Говорит: "Я уже прощался с жизнью. В то время я говорил им все, что о них думаю. Терять уже было нечего. Думал, все равно кокнут. Так пусть услышат, кто они есть".
Зубы посерели очень, потому что творога не ест, молока не пьет. Какое там питание. Вот что мы ему на карточку присылаем, это его спасает. Там очень цены высокие. На территории колонии есть магазин. Его очень редко, но водят туда. Там что-то из еды берет. На одну передачку пищи около трех с половиной тысяч гривен отдаем. Передавали ему теплую одежду. Целые баулы - теплая куртка, сапоги. Но их держат на складе и сыну почему-то не отдают.
Очень тяжелый был этап из Москвы в Киров. В поезде в купе с деревянными тремя полками их было 12 человек. Все, кроме Валика, курили. Сын никогда не курил и не пил. Еле выдержал ту поездку. "Как в газовой камере", - говорит.
Сын в колонии не нарушает своих принципов - даже чай и кофе не пьет. Правозащитники советуют передавать туда сигареты, потому что это там валюта. Мы прислали сыну 6 пачек - он их другим раздал.
Когда его привезли в том вагоне в Киров, привязали трос от поезда до автозака и их приковали наручниками к тросу. Они согнувшись, чуть не на четвереньках, переходили в автозак. Вокруг собаки, дубинки, автоматы.
Первые три недели в пересыльной тюрьме был особенно строгий режим. Завели в камеру. Не давали ни присесть, ни лечь в течение дня. При этом включали на полную громкость музыку - патриотические песни о Путине и партии, гимн России. Он дней 10 так сидел. Только на ночь опускались нары со стены, на которых можно поспать. В шесть утра снова подъем, и целый день должен стоять. При этом над тобой на всю громкость музыка о Путине. Можно с ума сойти.
Сейчас сын сидит в одиночке, в маленькой камере, которую называет "гроб". В полу дыра - туалет, и умивальничек.
Только после приезда консула ему разрешили читать книги. Лучшая библиотека был и Лефортово. А здесь - преимущественно ментовские книги и советские. Сын пишет, что очень голодает мозг. Просит, чтобы мы ему распечатки о машинах и мотоцтклах присылали. Я передала ему много технических журналов.
Начал качаться. Говорит - как становится особенно тяжело на душе, начинает отжиматься, пресс качать. До тысячи раз от пола отжимается.
В той маленькой камере особенно было трудно летом. Там лето очень жаркое и влажное. Если постирает носки - несколько дней сохнут. Окно открыть нельзя, потому что в камере днем и ночью горит свет - комары залетают. Сидел, как в душегубке.
На прогулки выводят раз в три-четыре дня, а то и неделю. Выводят их на час в клетках с перегородками на 4 человека. Это такой прогулочный блок. Сын говорит, на курятник похож. Через решетки они могут друг с другом словом перекинуться и небо увидеть.
Какие люди с ним сидят?
- Там много нерусских, чурок. Они опасны, группируются между собой, агрессивны. Среди них есть и убийцы, и воры. Но 70 процентов в колонии сидят за наркотики.
Сына держат в одиночке вроде потому, что в колонии есть много украинцев-сепаратистов из ДНР и ЛНР, и они не хотят, чтобы были конфликты на политической почве.
Я еще в Лефортово разговаривала с одной мамой осужденного-россиянина. Она говорит: "Путин на тысячу человек может подписать помилование одному". Но это россиянину. А украинцу - никогда. Можно надеяться разве что на обмен.
Которые сейчас перспективы вытянуть Валентина из неволи?
- Савченко говорит, что только власть может это сделать. На наши акции даже не пришла. Сказала: "Это ничего не даст. Вам надо к власти. Только власть может политически договориться".
В принципе я с ней согласна. Но, думаю, что сейчас президенту не до наших политзаключенных. Сейчас шатаются кресла под чиновниками. И они об этом думают. Президент обещает, но никогда не выполняет. И это не его заслуга, что вышли Савченко, Солошенко и Афанасьев. Он только там пиариться. Красиво сказали, что и других будут бороться, а дела нет.
Петр Выговский считает, что в государстве должен существовать отдельный орган. который будет заниматься только освобождением наших политзаключенных.
- Говорят наши власти, что Россия не ценит своих людей, и поэтому договориться об обмене сложно. Если не хочет российская власть своих заключенных, то надо так сделать, чтобы их родители захотели их вытащить из наших тюрем. Надо, чтобы они начали поднимать этот процесс снизу. Как у нас в Украине - родители же подняли эту волну: где наши дети?
В России сложно поднять любые процессы снизу.
- Это возможно. Надо озвучить 10-20 фамилий россиян, которые сидят у нас. Чтобы их родители узнали, что их дети находятся здесь. Раз опубликовать, второй, показать портреты их. Все равно это в России дойдет, как бы их сми это не скрывали. Все равно родители их где-то там будут шум поднимать. Всех же не купишь. Тогда уже будет какая-то обратная связь и основание делать этот обмен. Но наши власти не озвучивают фамилии российских заключенных, они прячут их. Их надо озвучивать немедленно и как можно больше. Тогда дело пошло бы. Не хочет Россия их озвучить - значит, надо озвучит их нам.
1 
79692
Комментарии
2