"С всего класса только я и мой друг были за Украину", - Евгений Ершов сбежал из Крыма в 18 лет

Мы боролись за освобождение Крыма всеми методами, которыми было возможно. У нас была группа из 10 человек, мы пытались митинговать, протестовать. К сожалению, ФСБешника узнали о такой деятельности и начали вести с нами "профилактическую" работу. Поскольку мы были все несовершеннолетние, они пригрозили, что посадят родителей, если мы не остановимся или вообще физически уничтожат.

Мы проводили обучающие семинары, повышали свое физическое состояние и интеллектуальное мировоззрение. Нас курировал один известный общественный деятель из Киева, он обещал помощь в борьбе, даже вооруженную. Однако все закончилось пустыми обещаниями. Куратор не выходил на связь и мы вынуждены были через вышеуказанные причины остановиться. Я не знаю, что произошло на самом деле. Почему наш наставник перестал помогать нам? Как вообще нас обнаружила ФСБ, при том, что мы придерживались конспирации? Возможно в коллективе был предатель, теперь никаких версий нельзя отвергать.

Несколько месяцев мы сидели тихо, а потом снова начали ездить в разные города, проводить скрытую работу разнообразного характера. Но эти акции уже перестали быть народными, а уже стали подпольными. Из того, что можно рассказать - это расклеивали листовки с красно-черным флагом и лозунгами в Симферополе, зарисовывали краской совковые памятники. Все делалось ночью, иначе нас могли схватить. Тогда мало не показалось.

За несколько месяцев до так называемого референдума мы видели, как русские с оружием в руках начали занимать Крым. У нас было полное непонимание. В 14 лет не очень имеешь представление о политике. Удивляла бездействие тогдашнего временного правительства Украины. Теперь понимаю, кем были те политиканы, а тогда было трудно все воспринимать.

В школе часто поднимался вопрос политики. Мои одноклассники уже в 8 классе были открытыми коммуняками. Мы "дискутировали" на тему Украина. На фоне этого возникали различные конфликты, драки. Однако мы были в меньшинстве. С всего класса только я и мой друг были за Украину. Третий парень выбрал нейтральную позицию. Все остальные поддерживали оккупанта. Страшная пропаганда сделала свое.

Мои родители тоже не поддерживают Украину и мне больно от этого. Однако, я благодарен матери своего друга, которая является истинной украинском. Она издавна нам объясняла, что Крым - это Украина, воспитывала в патриотическом духе.

Перед тем, как россияне захватили административные здания, мы протестировали вместе с крымскими татарами. Однако затем им дали приказ не выступать против московских оккупантов и борьба захлебнулась. Крымские татары планировали свалить памятник Ленину в центре Симферополя, а мы их поддержали. Это дало сигнал и послужило толчком к борьбе. Но создавалось впечатление, что татар кто-то умышленно предостерегает или заставляет избежать активных.

Когда московские оккупанты заходили на наши улицы, не все жители им радовались. Была какая-то часть населения, которая противилась этому. Однако россияне направляли на них оружие и заставляли замолчать. Люди пугались автоматов и отступали.

То, что они стали жить плохо, все знают. Но большинство людей - это жители с советским мышлением. Они живут в дерьме, но радуются, что у них есть и ФСБ, которые защитят их от мифического ворога.Воны не хотят изменений, борьбы. Привыкли, как при коммунизме: партия решила - партия сделает за нас.

Российские СМИ так напугали местное население, они реально верят в украинский фашизм. Московские пропагандисты показывают нашу жизнь чрезвычайно тяжелым, грязным. И большинство людей верят в эту ложь. Что говорить о ком-то, если даже моя семья не желает жить в Украине.

Нет. Большинство людей, которые теперь поддерживают Россию, тогда не хотели быть с ними. Они и я, в том числе, считали, что Украина начнет вооруженную борьбу. Или США введет свои войска.

За несколько лет оккупации пропаганда начисто уничтожила свободные внушения у людей, они перестали мыслить самостоятельно. В Крым снова вернулся Советский Союз.

Когда мне исполнилось 18 лет, я получил паспорт и пересек линию разграничения. Хотя были большие проблемы при пересечении. Российский блокпост я перешел без проблем. Украинские военные долго не хотели пропускать меня. Потому что из украинских документов у меня было только свидетельство о рождении. Около 4:00 со мной разговаривали, только потом пропустили в Украину.

Теперь мне дороги туда нет. Оккупанты узнали, что я нахожусь в рядах Добровольческого украинского корпуса "Правый сектор" и мне грозит тюремное заключение до десяти лет.

Они устраивали обыски в моей квартире, мать допрашивали. Хотя она не знала больше года, где я пропадаю.

С тех пор пересек так называемый границу, с тех пор не могу сделать себе документы. Хотя обращался в различные организации в Мариуполе, Кривом Роге, Херсонской области. Повсюду мне отказывают. Говорят, что нужно в суд подавать и через эту инстанцию ​​добиваться правды. Спецслужбы тоже не желают помочь. Ведь я националист, а таких наша власть не любит.

Обидно становится, что тебя не ценит государство, в котором родился. Жаль, что близкий человек в мире - мама, тоже не поддерживает меня. Папа умер в 2015 году. Моментами чувствую себя одиноким.

Мои собратья моментами говорят, чтобы я полностью перешел на украинский. Хотя немного трудно. За все годы жизни в Крыму мы учились, общались на русском. Нам в школе украинский язык преподавали только один год после оккупации, и то один раз в две недели.

Но со временем я уверен, перейду на украинский язык.