"За шедевральную вышивку бабушка просила "пятерку на мороженое" - коллекционер

26

Сначала начал интересоваться своим родом - откуда мои бабы-деды. Думал найти какие-то вещи из тех регионов. Искал у родственников, в их селах и районах, но ничего не нашел.

Где-то в 2005-2006 году открыл для себя народное искусство благодаря музею Гончара и выставке Ющенко "Наше Рождество". Там были полтавские кромки, которые меня сильно впечатлили. Думал: "Это же авангард, это уровень, который я видел в западных музеях. А тут, оказывается, эти вещи делали наши полуграмотные крестьяне".

В 2005 году после повышения у меня появились свободные деньги, которые я мог тратить не на что-то не насущное, а в начале июля того года я наконец получил двухнедельный отпуск, сел в машину и поехал путешествовать по Украине. То первое путешествие назвал "путешествие о счастье" - оно ​​было полным прекрасных знакомств и открытий. Всех, кого встречал в пути, спрашивал, что такое счастье и они рассказывали. С тех пор отдыхать за границу больше не ездил. Для меня своя страна стала очень большим открытием.

Кто-то мне сказал, что когда-то девушки сушили рушники перед домами, чтобы показать всем, что здесь есть девушка на выданье. Когда путешествовал селами, спрашивал: "Где тут у вас девушки рушники сушат?" Понимали меня только старенькие бабушки, да и то не все. Расспрашивая о рушниках, просил показать, какими они когда-то были. Понемногу начал покупать рушники на антикварном рынке в Киеве.

Первую сорочку мне посоветовал купить знакомый художник. Говорит: "Посмотри, какое сочетание цветов, который лаконизм, которая сдержанная изысканность". А мне было противно брать ее в руки - это же уже когда-то одевали, носили, это как чужое нижнее белье. Ведь сорочка - это нательная одежда. Пересилил свою брезгливость и ту сорочку купил. После того началось: приезжал на антикварный и бегал по нему кругами. Очень скоро осознал, что у меня зависимость. Если в субботу утром не поеду на антикварный, то неделя пропала. Пришлось избавляться от той зависимости. Сейчас заглядываем на антикварный раз в несколько месяцев. Зато через Фейсбук присылают кучу предложений.

 

Так началось увлечение. Не представлял, что оно дойдет до таких масштабов. А когда собралось с полсотни вещей, понял, что не вспомню, откуда они. Начал записывать происхождение вещей в тетради, а потом еще и подписывать каждую отдельную вещь.

У нас рынок старой народной одежды работает на то, чтобы эту одежду надевать. Сотни и тысячи наших граждан любят покрасоваться в древних костюмах. Считаю это дикостью и етнонекрофилией. Это не имеет ничего общего ни с популяризацией, ни с сохранением. Согласно кодексу музейной этики, по западным музейным практикам никто не может использовать музейные предметы в личных целях. Им и в голову не приходит, что такие вещи можно на себя одевать!

В Украине одежду умерших людей сжигали или передавали по наследству, а теперь она стала товаром. Ношение уничтожает вещь, даже если одевать "раз в год". Джинсы через 5 лет становятся дырявые и их выбрасывают. То же случается абсолютно со всем одеждой, независимо от того, сколько вы ее носите. Кроме того, есть немало других не слишком заметных глазу, но необратимых вредных воздействий, например, загрязнение косметикой, стирка, глажка и действие света. Все красители и пигменты со временем выгорают, даже под влиянием рассеянного дневного света. В западных музеях берут пробный кусочек ткани и подвергают интенсивному освещению - таким образом измеряют, насколько быстро теряется пигмент, а затем, сколько времени этот экспонат может выдержать в экспозиции.

 

Давайте будем откровенными, ее много всего лишь потому, что мы были отсталой страной. Западная Европа такого не имела и сто лет назад. Потому что у них давно началась индустриализация, они развивали обрабатывающую промышленность, стали производить готовую ткань, и многие люди, даже крестьяне, могли себе позволить ее купить. О том, как это работает, объясняется в работе Эрика Райнерта "Как богатые страны разбогатели и почему бедные остаются бедными". У нас же крестьяне жили бедно и поэтому должны были создавать ткань и одежду из нее самостоятельно. Это была тяжелая ручная работа. Наша бывшая бедность, умноженная на талант людей, оставили нам так много старой народной одежды. Мы должны уважать тот ручной труд, а мы его используем для собственных прихотей.

Мы эти вещи покупаем сегодня иногда за очень смешные деньги. Когда-то человек потратил два месяца на сорочку, а мы сейчас платим за нее какие-то сто-двести долларов. Если перевести двухмесячную работу на часы и умножить на нынешнюю почасовую ставку, то получится такая сумма, по сравнению с которой сто долларов - это бесценок. Другими словами, нашим потомкам будет все равно, сколько я зарабатывал, сколько заплатил за ту сорочку. Но если я ее переношу или уничтожу, это станет потерей для будущих украинцев.

Это очень трудно оценить. Если судить по киевскому антикварныму рынку, то кажется, что вещи пока есть, а если попробовать самому поехать в экспедицию, то может показаться, что уже ничего не осталось.

Теперь это достаточно отлаженная цепочка. Одни перекупщики сами ездят по селам и скупают у людей. Другие ставят на рынке ларек: "Покупаем старое тряпье" и им сдают вещи разного происхождения - кто-то свое, а кто-то, не исключено, что и из заброшенных домов.

Продаются даже школьные музеи. Дети приносили семейные вещи, собрали кое-какой музей. Учительница, которая за это отвечала, ушла на пенсию. Пришли двое молодых учителей, поделили пополам коллекцию. Один свою половину уже продал, вторая еще продает ...

Раньше такой массовой продажи не было, потому что было меньше спроса, покупали в основном "помешанные", то есть коллекционеры и диаспора. Сейчас, за счет того, что носить старые вещи стало модным трендом, это стало огромным бизнесом. Но он может довольно скоро закончиться.

Знаете, в чем больше всего вреда от черной археологии? В том, что когда получают золото и серебро, разрушают захоронения, сбивают исторические слои и не документируют работу. После черных археологов установить, что это было за захоронение, из которого слоя, практически невозможно, или намного сложнее. Нечто подобное происходит и с давней одеждой. Перекупщикам просто нужен товар, им надо дешевле купить, дороже продать. Они не всегда записывают точно, где купили, тем более, кто автор и какая история тех вещей - вся та незаписанная информация теряется навсегда. Они даже не очень хотят говорить, откуда эти вещи, с какого именно села, потому что боятся, что покупатели туда поедут и найдут там еще что-то, зато могут даже намеренно называть неправильную местность, чтобы запутать.

 

Бывает разное. Обычно во время путешествия спрашиваем у людей, у кого есть древности на продажу, но специально для этого не обходим все дома в деревне.

Однажды в селе Немовичи Сарненского района Ровенской области понаходил достаточно интересных вещей, потратил почти все деньги, что имел с собой, выезжаю из села, как идет навстречу какая-то бабка, машет рукой. Бросаю машину, идем с ней какими-то огородами домой, заходим, а в доме пусто, две недели назад умерла хозяйка, все вынесли. Просто голые стены, лампочка только висит и белеют на стене места, где фотографии висели. Бабка открывает в сенях сундук и выносит сорочки, выпадает рукав, и у меня захватывает дух - это такой шедевр, которого я до сих пор нигде не видел. Понимаю, что сейчас загнут цену, а банкомата поблизости нет. Спрашиваю: "Сколько вы хотите?" - "Да, - говорит, - дай пятьорку детям на мороженое". Отдал ей все, что имел при себе. Но это было в 2008 году.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Можно виртуально примерить на себя любой крой": Евгений Дмитрук создал самый большой в Украине онлайн-атлас народной одежды

Иногда некоторые перекупщики и коллекционеры говорят людям, что собирают вещи для музея, и просят, чтобы им продали дешевле, или отдали за так. Это страшная дрянь, потому что люди отдают, а потом понимают что это никакой не музей ... Имел несколько таких разговоров, когда люди говорили: "Да у нас уже были," из музея ", мы им все отдали".

Бывают и такие, которые упорно не хотят продавать, говорят: "не продам, эта сорочка мне на смерть". С этим ничего не поделаешь.

Ежегодно после Пасхи ездим в корчму в селе Карапиши одной и той же дорогой, через одни и те же деревни и улицы - и каждый год находим что-то. Раз спрашиваем у бабушки лет 70-ти, есть ли у нее давние сорочки: "Нет, - говорит, - я молодая. Надо у старших спрашивать".

А вот вещи свекровей иногда значительно легче продают, чем вещи матерей. Сверкушиное иногда могут хоть даром отдать.

Ездили смотреть замок в селе Токи, что на Тернопольщине, а в том селе был известный очаг ковроткачества. Выспросили у людей ковер, бабушка была согласна продать, но ее дочь попросила этого не делать: "Оставь, пусть будет для внуков". Это редко так бывает, и мы были очень рады это услышать.

В том же селе нашли еще один ковер, просто шедевр, лежал на диване в доме. Говорим: "Продайте, вы же его протрете", а хозяйка никак, говорит, "чем я тогда диван буду застилать?". Мы и так, и сяк, а потом спрашиваем: "Тогда давайте мы вам купим какой-то другой ковер". Баба задумалась: "У моей соседки есть ковер, который я хочу, такой зеленый. Ты его купи, а я тебе свой на него поменяю". С соседкой было проще договориться. Зеленый ковер оказался не таким старым и не таким архаичным.

Похожая история с бандурой. Приехал в Суботов. Там перед трактиром стоит на завалинке старая бандура. Спрашиваю у хозяйки: "Продайте мне. Она у вас почти сгнила". А та говорит: "Нет, это экспонат! "-" Ну какой же это экспонат? Об него вон сигареты тушат ". Продать отказалась, но согласилась поменять. Через неделю купил ей академическую бандуру.

Мотив людей, которые отдают или продают семейные реликвии, мне трудно понять. Телефон можно разбить и купить новый, еще лучше, а то, что сделал твой дед или бабка, ты уже назад не вернешь. Это может быть очень простая вещь, с примитивным орнаментом и выполнена очень простыми техниками, но это ручная работа твоих родных, это их работа, их время! Причем значительное - на одну рубашку могло уйти от двух до восьми месяцев.

Пожилые люди, даже те, которые сами те вещи делали, порой сами не очень ценят свой труд. Считают, оно уже отжило свое, его можно и сжечь или продать. А вот их младшие потомки уже в основном знают, что все имеет свою цену и даром отдавать не хотят. Возможно, еще пройдет время и они будут ценить и должным образом хранить свое наследие. Очень хочу в это верить.

 

В общем обуви, плахт, набедренной одежды осталось очень мало, почти не осталось головных уборов. Мужской одежды значительно меньше, чем женской. Бывает трудно найти хоть что-то из определенных регионов, областей или районов.

Очень дорогие борщивские сорочки, вышитые черными шерстяными нитками, и буковинские. Охотятся за сорочками из отдельных сел-ячеек, например, села Стена в Винницкой области, села Вербовец на Гуцульщине, или села Серафинцы на Покутье.

Мы каждый год ездим в корчму в селе Карапиши Обуховского района. Там после Пасхи окрашенные дерева, скамейки, сидят бабы в платочках. Мы той же самой дорогой ежегодно проезжаем, пьем капучино в Карапышах. И каждый раз находим что-то на том же месте.

Есть вещи, которых единицы, например, белые сардаки. Белых почти не делали, были в основном черные, коричневые и вишневые. А белых, говорят, есть всего лишь 4 в мире: один, в котором Иван Миколайчук снимался в "Тенях забытых предков", он сейчас в музее при киностудии Довженко. Второй в музее в Одессе, третий в Петербурге.

Однажды купил 70 сорочек за один раз. Звонит мне етнопушер: "Евгений, здесь у мужчины 400 сорочек". Был 2008 год, март. Только сошел снег - я приехал в тот Тульчин. На сыром чердаке стояли просто тюки одежды. Четыре часа я их разбирал. С четырехсот выбрал сто, из них еще 30 отсеял. Отобрал 70 лучших. Больше столько за раз не покупал.

Это один из новейших мифов, я в шутку называю его "бабы кодировали" - это настоящий современный украинский культ карго. Сейчас модно считать, что все вышитые узоры - это древние символы с глуюоким значением. Это маразм. Юрий Мельничук из Музея Гончара - идеолог этого культа.

Ни в исторической, ни в этнографической литературе нет упоминаний о влиянии вышитых символов, или магического смысла в узорах. Есть названия отдельных орнаментов, но они в разных местностях могут называться по-разному, а об их фактическом научно подтвержденном влиянии на что-то вообще нигде не упоминается. Также есть описания народных верований или предрассудков, вроде "кто первым на рушник наступит, то в семье будет руководить". Но одно дело символы, верования и суеверия, а другое - факты и научные источники.

Утверждение вроде "украинцы вкладывали в каждое движение иглы мистическое значение - аутентичные сорочки вышитые вовсе не узорами - это символы", "Цель вышивки, не приукрашивать - а кодировать", или "если после 30-ти женщина не хочет рожать, то желательно не носить эту вышивку ... ", еще могли бы подходить фэнтезийным романам, но ничего общего с источниковой базой и научным исследованиями не имеет.

 

К сожалению, этот культ очень нравится медийникам, печати и телевидению, потому что будто открывает только что неизвестный сенсационно сакральный смысл обыденных вещей, окутывает таинственностью и придает вещам глубинное содержание, "оказывается сорочка не просто одежда, это прежде всего оберег".

Не впадая в перфекционизм, ибо в этом культе смешанное все в кучу: христианство, вегетарианство, ведичиские практики, йога и даже торсионные поля, скажу: главный вред от этого - это подмена усилий человека простыми рецептами. Выший такие-то символы-обереги, и будет тебе судьба, зачем работать над отношениями, зачем учиться, зачем делать какие-то ежедневные усилия - высший себе, или закажи у мастера правильные узоры, и счастье само найдет тебя.

Очень жаль, что этот миф распространился именно с музейной среды.