Музыкант и дизайнер одежды Любовь Гук, 26 лет, руководит фольклорным ансамблем "Овамо". Песни для репертуара подбирает в том числе и из тех, которые записывает по селам в фольклорных экспедициях. Лишь из трех экспедиций областями центральной Украины и Полесьем (Житомирская область) записала более тридцати древних песен.
- По моему мнению, нам "дядя Веревка" сделал медвежью услугу, он ввел режим академического народного пения, который уже трудно назвать аутентичным.
- Чем отличается от аутентичного?
- Постановкой голоса как минимум. Верьовкинський стиль, если так можно сказать, поется одним голосом, который более тяготеет к эстрадному вокалу, а бабушка-автохтон, которая помнит песни 17-18 века, поет совсем другим. Это легче услышать, чем описывать - одна и та же песня будет звучать совершенно по-разному в зависимости от манеры пения: эстрадной или аутентичной. Плюс ко всему, верьовкинськая манера очень упрощает выполнение, да и сами песни. В аутентичном пении есть так называемая мелизматика - очень маленькие, едва заметные нюансы звука, тона, произношения и т.д. В классической музыке мы имеем семь тонов - равномерно темперированный строй, семь нот, проще говоря. А бабушка иногда может спеть так, что кое-где это невозможно записать нотами, поскольку в некоторых моментах - это меньше чем полтона. То есть, у нас даже ноты нет, чтобы это назвать. Кстати, в восточной музыке - например, в иранской, индийской есть названия для этих звуков - к примеру, в иранской музыке нота, которая приблизительно равна одной четверти тона называется "корун". В европейской музыке, насколько мне известно, такого нет.
- Бабка с одним зубом может петь так, будто он музыкальный инструмент.
- Да, и это могут только они, кстати. Мы, собирая образцы аутентичного пения и воспроизводя их, считаемся вторичными исполнителями. Будто повторяем все правильно, но все равно бабушка делает что-то уникально. Она выросла где-то в глухом Полесье, и когда поет, то будто всю культуру поет. То, как она произносит звуки и как с ними обращается, как решает определенные моменты гармонии - это невозможно повторить, надо тоже там вырасти и быть в традиции.
- Их внуки уже не поют?
- Дети не поют, не то что внуки. Мать поет, а дочь, которой было под 60, уже нет.
- В чем причина?
- Они просто не рассматривают это как ценность, и соответственно не перенимают. Это единственное объяснение. Бабушка попела нам, потом говорит: "А теперь давайте и вы попоете". И когда мы поем, то больше всего удивляется самом деле не бабушка, а ее дочь, - ей странно, что нас, молодых, это интересует. Этим старым бабкам и дедам по 80-90 лет. Они умирают очень быстро, и с собой забирают песни. Это буквально - никаких метафор. У меня был один характерный случай. Однажды наугад попали мы в село Бовсуны на Полесье в Житомирской области. Приехали туда и сразу начали расспрашивать у местных: "У вас поют древних песен?". Расспрашивать в экспедициях приходится иногда очень долго, потому что, как правило, даже когда тебе отвечают : "Да, конечно, поем", то в половине случаев - это не те песни, которые ты ищешь. Большая половина сел сегодня поют "варенички" и всю новейшую так сказать шароварщину, а те песни, которые мне нужны, мало кто знает. Итак, в Бовсунах на удивление быстро выяснили, что есть носители - бабки, а особенно один старейший в деревне дед, который знает кучу песен, и об обычаях может рассказать. Мы было обрадовались, потому что это двойная удача - встретить песни да еще и в мужском вокале , который считается крайне редким сегодня, - но: "Дед, - говорят нам спокойно, - умер шесть часов назад". Ему было 98 лет, поэтому удивляться нечему, но я была сильно поражена даже не тем, что он умер, а тем, что забрал с собой песни, которые кроме него больше никто не знал.
- Как ты убеждаешь людей спеть тебе старые песни?
- Трудно убедить, на самом деле. Самое главное - показать бабкам, что для меня это по-настоящему важно. Им действительно трудно поверить, что это кого-то может интересовать. Хотя у меня был случай, когда ко мне через все село специально прибежала бабушка и сказала: "Я тебе должна спеть одну песню, всю жизнь хотела ее кому-то передать, и еще никому не передала". И запела. Все остальные молчали в это время, потому что кроме нее эту песню более никто не знал. Песня, кстати, на довольно распространенный мотив : богатство и бедность, но форма уникальна: "багатая сестра с пирогами, а бедная сестра да со слезами", "да уходила же сестра да и к кладовой - оступися, сестра, да с дороги". А она отвечает брату : "я же тебе, брат, да и не семья, что я тебе и тропу, да и заступила?" - "А если бы ты, сестра, да и в кафтане, то ты была бы, сестра, да и между нами. А как же ты, сестра, да и в свитке, наделала стыда всей семье". Бабушка плакала, когда пела, видно у нее судьба похоже сложилась.
Другую бабушку в селе Соловьи рядом с Бовсунами я полдня уговаривала спеть мне. Она неохотно,но согласилась. Сказала приехать через день. Мы приехали с хлебом-солью, как положено. Бабушка собрала в доме село: дед, кум ее, еще пару бабок, которые подтягивали и даже пару слушателей. Открыла свой дом, в котором она не живет, но который стоит убраный со всем необходимым. Тем, что открыла дом, удивила всех односельчан: "Варвара, открыла дворец!", - говорили, одним словом, превратили запись в праздник. Они в том селе не пели 25 лет, поэтому это действительно праздник.
- Выбираешь самые отдаленные села?
- Не обязательно, но в "ближайших" селах, как правило, уже побывали до тебя и там все собрали. Обычно, когда едем куда-то далеко по делам, то просто выделяем время, чтобы заехать в окрестные села, которые встречаются нам по дороге. Иногда мы так к границам Белоруссии добирались - "по дороге". Повсюду, куда попадаем, делаем разведку по фольклору - есть ли здесь что-то. Когда наталкиваемся на сокровища, то пока не соберем - просто так не поедем.
1 
4880
Комментарии