Иногда память творит с нами забавные штуки - каким мы запомним Милоша Формана

В штате Коннектикут, США на 86 году жизни скончался режиссер, двукратный обладатель премии Оскар Милош Форман.

 

Родился режиссер 18 февраля 1932, в Чаславе, Чехословакия (сейчас Чехия — ред.).
Отец Милоша во время Второй мировой войны был убит в Бухенвальде за распространение запрещенной литературы, а мать погибла в Освенциме. В своей автобиографической книге "Разворот" Форман рассказывает, что его настоящий отец - архитектор Отто Кон, осевший в 1940-х годах в США. Значит, его дядей является известный архитектор Карл Кон, а родным братом - математик Джозеф Кон.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: ТОП-10 ярких фильмов Милоша Формана

Милош учился в интернате в Подебрадах вместе с братьями Машин (Йозеф и Цтирад Машин - деятели антикоммунистического подполья в Чехословакии - ред.) И Вацлавом Гавелом, будущим президентом Чехии. В 1950 году Милош Форман поступил в Пражскоую киношколу на сценарный факультет, где принимал активное участие в театральных постановках. После окончания киношколы занимался написанием сценариев для телевидения, а также пробовал ставить свои первые короткометражные работы.

 

Во время вторжения советских войск в ЧССР в 1968 году Милош находился во Франции, где готовился к съемкам своего нового фильма. На родину он не вернулся, а через некоторое время эмигрировал в США.

"Мои родители были арестованы нацистами во время войны, когда мне было восемь лет. Потом мне сказали твои родители в концентрационном лагере, не волнуйся, они скоро вернутся и все будет хорошо. В то время единственные лагеря, о которых я знал, были скаутские. Я даже не мог себе представить, что происходило с моими родителями. Потом кто-то пришел и сказал: "Милош, твоя мать мертва". Но эта фраза ничего не изменила в моей жизни. Матери не было рядом уже два года. Наверное, если бы она умерла дома, все было бы иначе. Эта фраза догнала меня гораздо позже, уже после войны, когда я подрос и вдруг начал по-другому думать о вещах, которые происходят вокруг. ", - рассказал Милош Форман журналу Esquire

Я очень мало успел подержать в руках камеру. После войны у меня в руках оказалась 16-миллиметровая восточногерманская камера с отличной цейсовской оптикой. Я спросил одного своего друга, знает ли он кого-то, кто сможет объяснить мне, как в эту камеру засунуть пленку. Сам я не знал. Тогда мой друг привел Мирослава Ондричека (оператор большинства фильмов Формана - ред), и с тех пор я даже близко не видел камеру, потому что он мне ее просто не отдавал.

Мне кажется, каждый так или иначе мечтает снять кино в Голливуде.

Многие говорят мне, что быть чужаком - это очень удобно, что чужак видит такие вещи, которые глаз местного просто не замечает. Мне очень нравится эта мысль. Я чувствую себя чужаком и здесь и там. Я забыл чешский, но так и не выучил английский.

Жить в страхе - это очень скучно.

Вообще-то, я трус. Многие вещи я могу позволить себе только в кино. Я стараюсь не рисковать своей частной жизнью.

Я рассматриваю каждый фильм, как биографию, независимо от того, биография или это существующего человека или вымышленного.

 

Правда обычно очень скучная. Потому что это правда.

Когда я работал на телевидении в Чехословакии, каждый артист, который появлялся в эфире, должен был вписать все свои реплики в специальную форму и отправить ее цензорам - мы называли это "отправить наверх". Однажды я работал с двумя жонглерами, которые должны были выступать в эстрадном представлении. Как и всегда, я должен был представить цензорам то, что артисты собираются сказать в эфире. Но, естественно, жонглеры не собирались говорить нечего. Я пытался объяснить это цензорам, но без толку. Тогда я попросил жонглеров заполнить эту чертову форму самостоятельно, что они и сделали. Они написали что-то вроде "Эй! Хоп! Хоп! Хоп! Ап! Ах! "Бумага вернулась к нам с печатью" одобрено ". Диалог был признан наверху безопасным.

Сама по себе цензура - это не такое уж и страшное зло. Самое зло - это то, что цензура порождает - самоцензуру.

Вполне очевидно, почему политики и продюсеры хотят, чтобы все фильмы были сентиментальными. Им не нужна жизнь, им нужна сказка.

Когда Горбачев пришел к власти, он организовал в Москве что-то вроде симпозиума. И они пригласили меня. Там было много людей. Люди со всего мира. Советский режиссер Кулиджанов решил сделать со мной интервью. Он знал, что я давно уже гражданин США и так далее. И он спросил меня: "Что вам, товарищ Форман, кажется наиболее значимым событием в XX веке?" И я сказал - взрыв атомной бомбы. Он заблеял: "Почему? Почему, товарищ Форман? "Я сказал:" Помните, в первой половине века было две мировые войны. Многие миллионы людей погибли. А потом, в 1945, взорвалась бомба. Сейчас век уже подходит к концу, а третья мировая так и не началась. Она не началась только потому, что и американские и ваши генералы вдруг осознали, что в случае атомной войны они будут в такой же опасности, как и рядовой в траншее. Раньше все было просто: генералы сидели в теплых комнатах и посылали миллионы людей на смерть. Им ничего не угрожало. Но сейчас любой, кто может нажать кнопку, понимает, что и с той стороны найдутся люди, которым есть на что нажать. И все они находятся в одинаковой опасности ". Думаете, они показали это по телевизору? Нет!

Я никогда не был особенно политизированным. Мне скучно анализировать газетные статьи, политические программы. Когда русские были в Праге, я был в Париже.

 

Чем старше ты становишься, тем сложнее тебе найти что-то такое, что бы ты мог потратить пару лет жизни.

Иногда память творит с нами забавные штуки.

Я никогда в своей жизни не покупал "Хастлер".

×