Мой приятель Ростик рассказывал, как во времена своей несознательной молодости он был в скинхедах.
— Что вы делали? — спрашиваю.
— Били… — отвечает Ростик.
— А за что?
— Ни за что. Просто так.
— А кого?
— Черных, красных, волосатых… И всех подряд.
Расспрашиваю о конкретике, и вырисовываются сногсшибательные сюжеты, в которых абстрактные скинхеды из уголовной хроники превращаются в романтических молодых людей в поисках вечной справедливости. Кто-то со старших ими, известно, руководил. Указывал дату митинга коммунистов, например. А они шли и играли свои роли взрослых юношей.
Одна история поразила меня особенно. Был в их компании медик. Днем он, как все, кричал "слава нации — смерть врагам". И, как все, бил врагов. Вечером же заступал на службу в реанимационное отделение местной больницы. И именно на его смену привозили им же битых африканских студентов. Ростик уже давно не у дел, но оживляется:
— Представляешь, привозят их без сознания, побитых и раскрывают они баньки после откачки, а он им: "Привет, пацаны!".
Раскрывают они баньки, а он им: "Привет, пацаны!"
— И что, он их лечил? — спрашиваю.— Да лечил. А что же делать?
Ему смешно и мне тоже, потому что это, что там не говорите, смешно. А еще больше — трогательно. Это напомнило истории, как во время боев за Сталинград во время Второй мировой немецкие солдаты ночью перевязывали красным бойцам раны. И наоборот тоже. Потому что где-то существует то место, где течет один ручей, из которого во время засухи пьют воду и лев, и зебра, и койот.
Ростик — добрый человек. Ему, видно, теперь стыдно за свои юношеские "подвиги". Он затягивается сигаретой и, смотря мне просто в глаза, признается:
— Но знаешь, мы тогда в девяностые никого не убивали ножом в спину. Никого.
И я почему-то ему верю.
35413
Комментарии
9