"И до нас докатилась педофилия, — читаю в Интернете. — Влияние распутного Запада".
Я вспоминаю то, что видела сама, вспоминаю рассказы подруг, вспоминаю какой-то тревожный шепот, слухи и предположения, услышанные в детстве. Вспоминаю какой-то общий знаменатель этих рассказанных шепотом историй: и они решили в милицию не ходить и заявления не подавать, чтобы не ломать ребенку жизнь, и так он и ходит по улицам.
Моей жизни такие ужасы не коснулись. Невзирая на то, что тогда дети ходили сами в школу с малых лет, страх педофилов не господствовал в обществе. Однако о них хорошо знали.
— Света, — сказала мама, утомленная моими хождениями с уличными друзьями, когда мне было лет 6–7. — Ты бегаешь по всему селу, один день ты на полях или на мусорниках, другой вообще на кладбище, тебя на месте не удержишь. Запомни хотя бы это: если к тебе подойдет чужой дядя и начнет куда-то приглашать, обещать конфеты или еще что-то, ты с ним никогда не иди, потому что это нехороший дядя. Понятно?
Света, ану расскажи, о чем мы с тобой говорили позавчера
— Конечно!
Через несколько дней в гости пришла мамина коллега с работы, у которой была дочь моего возраста.
— Света, ану расскажи, о чем мы с тобой говорили позавчера, — приказала мама.
— Если ко мне подойдет дядя и скажет, что на кладбище есть конфета, то это — дядя шпион! — объяснила я. По-видимому, по телевизору в это время показывали Штирлица.
Эта наука понадобилась: позже ко мне действительно подходил дядя и предлагал конфеты и очень красивые игрушки у себя дома. У меня хватило силы воли, чтобы не отправиться за шоколадкой. Но и до сих пор думаю: а если бы я никогда в жизни не пробовала шоколадку? К кому он подошел после меня и до сих пор ли он ходит по улицам?
1 
1
Комментарии
12