В интервью УНИАН Левченко еще раз подтвердил свою позицию, назвав поэзию Шевченко убогой.
- Господин Левченко, Вы сегодня на пресс-конференции вместо слова "гривня" употребляли слово "рубль". Вам так легче деньги считать?
- Так говорит страна. Зайдите в магазин Симферополя, Донецка – там все говорят "рубль". Просто человеку всегда тяжело перестраиваться. И изменения всегда к худшему.
- Вы так радикально отстаиваете русский язык, что это даже не сходится с позицией Партии регионов...
- Позиция Партии регионов понятна: сделать в Украине два государственных языка... Что же касается меня лично, то я пошел еще дальше: я считаю, что в Украине должен быть один государственный язык – русский. Это тот язык, с которым Украина должна развиваться как независимое государство. Ведь посмотрите, что происходит. У нас сегодня в стране нет микробиологии на украинском языке, этот предмет преподают только на русском. Сегодня также на украинском языке не учатся медики, поскольку нет соответствующих учебников. Да, мы можем перевести что-то на украинский на уровне школы, но зачем, если есть самый великий язык, на котором все пособия давно уже существуют.
- Самый "великий" язык, на котором развивается мировая наука, - пока еще один, – английский... Когда-то была латынь...
- ...У нас был Советский Союз, и когда придумали резину, она так и называлась "резина". Это слово – "резина" – было и в русском, и в казахском, и в узбекском языках. Потому что резина появилась тогда, когда у нас была одна страна, и называться иначе не могла. В 2001 появилось польское слово "гума"...
- У Вас, мягко говоря, неточные данные...
- 90% информации в мире, все, что накопилось человечеством, содержится в четырех языках: английском, немецком, французском и русском...
- А как же самый распространенный язык на земле?
- Это какой?
- Китайский.
- Об этом пока не будем. Мы говорим о Европе. Русский язык – это и наука, и культура, и история. Это Ломоносов, Менделеев, Пушкин, Достоевский. Поэтому сегодня отказываться от мирового языка, языка ООН в интересах языка, который продолжают выдумывать, на котором нет фактически науки, считаю нецелесообразным.
- Но и на востоке, в частности в Донецке, разговаривают не совсем на русском. Да и собственно украинский там достаточно распространен...
- Да. Но моя бабушка, когда смотрит Первый канал, говорит: "Я не понимаю, что там люди балакают". Она спички называет "сирниками", хотя родилась в России, под Ростовом-на-Дону. В Украине существует множество диалектов, и люди друг друга не понимают. Поэтому самый удобный вариант сделать так: государственным языком станет русский. Никто из тех, кому я рассказываю это в Донецке, не спорит со мной.
- Бывали ли Вы когда-либо в России?
- А как Вы думаете? Конечно, бывал.
- Разве Вам не говорили там, что Ваш язык отличается от русского?
- Говорили, конечно...
- А книжки Вы читаете? Какой Ваш любимый писатель?
- Лев Толстой. Я семь раз читал "Войну и мир".
- А Гоголь?
- Немного меньше. А почему мы им должны отдать Гоголя? Потому что он писал на русском языке?
- Кому им? Москалям?
- Конечно.
- А украинские книжки Вы когда-либо читали?
- ...
- А как относительно Шевченко?
- Поэзия Шевченко мне не нравится, она очень убогая. Он постоянно пытается кого-то ущемить, где-то с кем-то борется, его все пытаются обижать, он оказывает сопротивление. Это скучно. Мне нравится гуляка Есенин. Мне нравится, как он говорил: "мальчиктакой счастливый и ковыряется в носу", "Исповедь хулигана" люблю. Он не пытается никому ничего доказать, а у Шевченко вечное недовольство. Сравнить же Толстого ни с кем нельзя. Конечно, нельзя согласиться с его идеей непротивления злу насилием... Когда мне было восемнадцать лет, я, общаясь с девушками, подставлял себя на место персонажей Толстого и рассказывал истории из романа. При этом не называл героев. И это брало девушек за живое.
- Кроме того языка, на котором Вы разговариваете, какие языки Вы еще знаете?
- Могу общаться на английском - когда за рубежом. Хочу выучить итальянский. Он очень красивый.
- А на литературном украинском Вы можете разговаривать?
- Не буду принципиально, пока не сделают русский государственным...
- А тогда что?
- Тогда я буду говорить на украинском языке, принципиально...
- Вы сам - украинец?
- Я украинец, у меня украинская фамилия, но пока русский язык не будет государственным, я его буду отстаивать везде. И когда говорят "независимость", я не понимаю, от кого. Брежнев был украинцем, Хрущев в вышивке ходил, Черненко – чисто украинская фамилия. И все эти люди сидели в Кремле, правя огромной империей. А мы замыкаемся на малом. Когда мы отсоединялись, нас было пятьдесят два миллиона, сегодня сорок семь, говорят, к десятому году будет сорок два.
- И какой же выход?
- В мире существуют европейская, буддийская, африканская, североамериканская цивилизации. У нас восточнославянская, и все три восточнославянские страны должны воссоединиться.
- Да, может, и столицу в Киеве сделать?
- Да... Хотя столиц может быть несколько. Так, в Китае была столица флага, столица гимна и тому подобное. А в Киеве были приняты первые русские законы, поэтому он должен быть судебной столицей – у нас для этого есть все основания: здания, помещения. Если Москва всегда была центром самодержавия, где всегда сидели цари, то там должен находиться премьер-министр и президент. Первый парламент появился в Питере, пусть там и будет законодательная власть.
- А Минск?
- Минск может стать столицей спортивной. Еще в Киеве должен находиться патриарх. Он должен называться Патриарх Киевский и всея Руси. Ведь крестилась Русь в Киеве, отсюда он должен управлять всеми православными, а Киево-Печерская лавра должна стать чем-то наподобие Ватикана. Потом к нам присоединятся Казахстан, Грузия и другие страны.
- Захотят ли?
- Захотят... Пруссия присоединилась к России добровольно, и Кант, великий философ, присягнул сам российской короне. Воинственные пруссаки были рады делать карьеру в российской армии, чиновники – в Петербурге при дворе. Все были довольны.
- Ваша теория похожа на то, что говорит некий Александр Дугин, лидер российской Евразии. Вы знакомые с его работами?
- Я не очень знаком с Дугиным: евразийское пространство, принципы автаркии. В этом что-то есть, и, может, Дугин намного умнее меня, и я не все могу понять, что он говорит. Дугин – большой теоретик, очень интересный и глубокий. Но я человек простой. Я всегда говорил с простыми людьми, и первые свои выборы в райсовет выиграл в восемнадцать лет. Как это было? Я просто говорил с людьми, отрабатывал во дворах в разговорах с простыми людьми. Поэтому, то, что я выражаю в интервью, скажу и за столом. И в Донецке это не встречатся сопротивлением. Вообще-то мое высказывание о языке раскрутили неожиданно. Это моя застольная тема...
- Вы говорите о Киеве, Минске, Петербурге. А какая роль в новом государстве могла бы быть отведена Донецку?
- В двадцатом-тридцатом году мир перейдет на жидкое топливо. Жидкое топливо изготовляется из угля, а в Донецкой, Луганской и Ростовской областях столько угля, что мы будем жить, как сейчас живут в Дубайи. Ведь, в сущности, все богатство Ближнего Востока сконцентрировано у нас.
- Давайте поговорим о Вашей личной экономике? Есть ли у Вас бизнес?
- Зачем о моем бизнесе? Сейчас у меня нет времени... Я далеко не богатый, но и не бедный человек. Мне на жизнь хватает. Давайте я Вам лучшее что-либо о языке еще скажу.
- Спасибо, Вы уже сказали... Впрочем, процитируйте что-то из Есенина, раз это Ваш любимый поэт...
- Ой, ничего в голову не лезет, кроме стихотворения о гармонисте, который спиртом сифилис лечит. Давайте в следующий раз, когда будет другое состояние.
4 
1
Комментарии
17