Когда не хочется переживать ту мерзость, которая есть, лучше думать о том, чего уже здесь давно нет. Раньше оно еще случалось, но уже и тогда, когда я застал его, оно было на грани исчезновения. Это были пустяки, казавшиеся курьезными, оторванными от первобытного смысла. Например, говорила моя баба:

— Витя, поставь веник и к строци!

Или:

— Почему веник лежит не к строци?

Это странное словосочетание произносилось не так, как здесь написано, а вместе — "и кстроци", " некстроци", причем с ударением на " о", и это мешало разгадать его. Оно казалось неправильным, потому что не звучало по радио и не попадалось в книжках. Хотя, как я затем догадался, происхождение его как раз книжно, оно из лексикона писарей, писавших еще гусиными перьями, а может, и из лексикона поэтов, которые были теми же писарями.

Не и к строци — значит что-то такое, что не ложится в эту строку.

Баба была полностью неграмотна, следовательно, это словосочетание досталось ей от какой-то более давней цивилизации, где в быту мыслили категориями стихотворения. А порядок представлялся, как строфа, куда вписывается и веник, и все что угодно.

Кроме бабы, это словосочетание употребляли всего несколько еловек, последний из них (совсем последний) погиб совсем недавно — ехал на велосипеде и его сбила машина.

Витя, поставь веник и к строци!

Или еще у бабы было:

— Ну что ты пораскладывал свои лейстры!

Это когда у меня тетради и книжки по всему столу. Я аж потом понял, что " лейстры" — это реестры. Слово из казацкого XVII века. Оно звучало у бабы пренебрежительно — наверное, досталось ей уже тогда, когда эти реестры потеряли ценность.

До теперешних трендов-брендов баба не дожила. Но у нее были свои претензии к словам, которые казались всем понятными. Вот радиодиктор говорит: "Нарастить производство молока и мяса!" Баба каждый раз отвечала ему:

— И-и-и, шоб тебя собаки съели!

×