Договориться о встрече с Тамарой Клых, матерью заключенного в Чечне киевлянина 42-летнего Станислава Клых, удается не сразу. После июньской поездки в Грозный телефон не отвечает или выключен. Станислава вместе с украинцем Николаем Карпюком два года тому назад арестовали в российском Орле. Обвинили в участии в Чеченской войне 1994-1996 годов. Учился тогда в Киевском национальном университете им. Шевченко и в Чечне никогда не был, утверждает Станислав. В мае его приговорили к 20 годам тюрьмы. Российский "Мемориал" признал украинцев политзаключенными.
В середине июля 72-летняя Тамара Клых соглашается поговорить. Зовет домой. Живет с мужем в Дарницком районе столицы. В красивой, зашторенной гардинами и жалюзи комнате стоит вентилятор. Тамара Ивановна приносит стакан воды.
- Этому ремонту 14 лет. А мебели - сколько лет сыну, - рассказывает Тамара Ивановна. - Ни к чему руки не лежат с тех пор как Стаса забрали. Только весной постирала занавески, потому что были такие грязные, что не могла смотреть. Перестала печь. Он любит печеное - пирожчки, тортики, сладенькое. Сама ем мало. Хоть одно время заедала стресс и плакала все время, - продолжает. Садится на диван. На глаза наворачиваются слезы. - Устала. Одно и то же рассказываю. А оно никак отражается. Постоянно плачу. Всем звонила, кто выступает по телевидению - Огрызко, Маломужу. Послушали, и на этом все.
В Чечне вашего сына обвинили в причастности к УНА-УНСО.
- В университете учился два года. А потом бросил, потому что не был националистически настроен. Кто бы знал, что за это членство ему Чечню пришьют. В ФСБ, наверное, есть данные всех, кто был в организации. Может, Стаса заманили в Россию специально, думаю.
Его арестовали в Орле, когда поехал к своей девушке.
- Он выиграл путевку в Крым на двоих. Предлагал мне с отцом поехать. А я не люблю этого. Лучше порядки дома и на даче наводить. Стас как раз с женой развелся, решил поехать сам. Думаю - пусть едет. Может, жену найдет там.
С первой детей не имел, поэтому и развелись. Затем два года жил в гражданском браке с другой женщиной. Но не находили общий язык, не было тем для разговора. Она продавцом работала. Любила покурить, выпить. Собирала дома шумные компании. А он у меня домашний, как я.
В Крыму познакомился с россиянкой Викторией. Привез ее к нам. Как раз Майдан начался. Ей лет 40, имеет дочь-подростка. Кандидат медицинских наук, говорила. В августе 2014-го он поехал к ней в гости в Орел. После ареста сына она ни разу не ответила на мои звонки.
Что сын вам говорил при последней встречи?
- "Думал, что увижу старушку, а ты такая красивая". Слушала его все время, хотел выговорится. Он там ни с кем не говорит - одни чеченцы кругом. Свидание длилось 3 часа. Мы сидели за столиком. Рядом стояла клетка, потому что неизвестно, как он себя будет вести. Его завели без наручников.
Как он выглядит?
- Плохо, - рассказывает Тамара Ивановна. - В апреле ездила на суд как свидетель. Тогда он в суде хоть и кричал, и страшные были нервные приступы, все равно выглядел как здоровый, на лице - полный. Сейчас - худой.
У Станислава все руки порезаны. Пытали его очень. Николая Карпюка так не мучили. Знают, на какой улице живет, в какую школу ходит его ребенок, сказали. Карпюк сразу подписал, что им надо. Хотя у него должно быть больше сила воли. Он все учения в УНА-УНСО прошел. В Украине сидел несколько лет за участие в акциях против Кучмы. А Стас - домашний интеллигентный человек. Карпюк знает - будут бить, пока не подпишет. Стас пытался доказать правду, что никогда в Чечне не был. Так и утверждает до сих пор.
Общаться с Николаем Стас может только во время прогулки. Их всего двое среди чеченцев. Его перевели в одиночную камеру. Ранеьше всяких рецидивистов к нему подсаживали. Они его били, к исламу склоняли. Сын говорит: "Бывает такое отчаяния, что, может, и принять ислам".
Сын часто говорит что-то непонятное. Я его знаю. А здесь перед тобой совсем другой человек стоит. Приехала, он говорит: "Мама, если бы ты себе папиллому на лице убрала, может этого горя не было бы". У него какие-то вот такие мысли сейчас. "Чего я здесь нахожусь? - говорит. - Может было бы лучше в России? Там хоть русские. А тут и поговорить не с кем".
Последний раз привезла абрикосы, черешни, шоколад из Украины. Пока ждали судей, конвой позволил передать через решетку шоколадки Стасу и Николаю. Затем позволили соком запить. Какогда Надежду Савченко держали, то к клетке никому не позволяли подходить. А нас пускали. В Чечне люди хорошие. Даже конвойные: "Мы бы помогли, но мы же не во власти".
Люди боятся. У каждого по шесть-пять из семьи в чеченскую войну погибло. С тех пор ремонты сделали - пластиком обили все, окна поменяли. Говорят: "Мы второй войны с русскими не переживет".
У Кадырова армия большая. Вся в центре Грозного, а вокруг - российские войска. Россияне дают понять чеченцам: "Если двинете, мы вас тут и задушим".
Вы контактируете с женой Николая Карпюк?
- Хорошо контактируем. Она - оптимистичная. Но она жена, а я мать. Это две разницы - что сына там иметь, что мужа. Ей 37 лет. А я - старше. У меня времени мало.
Станислав верит в досрочное освобождение?
- Не верит. "Стас Клых - не Савченко", - говорит. За Савченко все боролись, и это была страшная политика. А здесь я не знаю, каким образом могут отпустить.
В десятом классе перешел на украинский
Тамара Клых 35 лет работала в детской больнице завхозом. Муж - инженером и водителем.
- Муж - из Белой Церкви, я - из Таращи. Но в семье изначально на русском говорили. Иначе в городе все говорили бы "село забитое", - рассказывает Тамара Ивановна. - Стас в 10-м классе сознательно отказался от русского и перешел на украинский. Хотя учился в школе с русским языком преподавания. На всех олимпиадах по истории и языку первые места занимал.
До 11-го класса пел в хоре мальчиков Дворца пионеров. Затем оставил, потому что далеко было ходить. Лучше бы пел. Может, не знал бы этого горя, думаю сейчас.
Станислав Клых участвовал в студенческой революции на граните 1990 года.
- Олесь Доний там был, Степан Хмара, Левко Лукьяненко. Позвонят мне и говорят: "Пани Тамара, какой у вас сын!" Мне приятно было. И что "пани Тамарой" меня называли.
Станислав окончил исторический и юридический факультеты университета им. Шевченко. В столичных вузах читал лекции по истории Украины и праву. Подрабатывал независимым журналистом и юристом.
"Просили вынести то две, то пять тысяч долларов к автобусу"
После ареста Станислава Клых в его квартиру звонили мошенники.
- То из Днипра, то из Кривого Рога звонили, - рассказывает Тамара Клых. - Говорили: "Знаем, где ваш сын. Поможем вернуть, только передайте деньги". Просили вынести то 2, то 5 тыс. долларов к какому-то автобусу. Ночи напролет звонили. Милиция не реагировала. Раз говорю: "Так привозите его или дайте трубку. Я деньги найду". На этом разговор заканчивался.
Когда в последний раз вернулась из Чечни, в 23:00 - звонок. Беру трубку. Слышу Стаса голос: "Мама, привет! Это я". - "Сынок, откуда ты звонишь?" - "Сейчас, - говорит, - тебе все объяснят". Берет какой-то мужчина трубку, по-украински хорошо говорит: "Тамара Ивановна, Стас в беду попал, из-за него человек в реанимации. Надо заплатить деньги". Назвали мой адрес. Спрашивали, есть ли у меня есть деньги. "Да вы что, - говорю, - где у нас деньги!" - "А какие-то драгоценности?" - "Мы - пожилые люди. Какие у нас драгоценности?"
Назвала им номер мобильного. Буду искать деньги, сказала. Но они не перезвонили. Позвонила сама. Услышала моложавый голос: "Что вы хотели? Я никуда не звонил. Я сплю". И на этом все закончилось.
Опять аферисты, поняла. Но Стаса голос - ну точно. Сейчас мошенники умеют подделывать голос, говорили. А то поверила, что он действительно мог что-то утворить. У него сейчас часто происходят срывы психики.
3 
35413
Комментарии