"Я всегда говорю сыну: слушайся Светлану!"

Родители лидера группы "Скрябин" Андрея Кузьменко, 38 лет, живут в Брюховичах, на Львовщине.

— Я встречу вас на железнодорожном вокзале, — говорит по телефону 59-летняя Ольга Михайловна.

К остановке она подходит, держа за руку симпатичную девочку с двумя длинными каштановыми хвостиками.

— Это наша Барбара, — представляет 8-летнюю внучку. — Дома называем ее Басей.

Пани Ольга одета в легкую коричневую "тигровую" блузу. На шее — изящный золотой кулон.

— Я сама из Самбора на Львовщине, — рассказывает по дороге домой. — Потом жили с семьей в Новом Роздоле. А когда Андрей перешел в восьмой класс, переехали в Новояворовск. Три года тому назад купили дом в Брюховичах.

За красным забором — трехэтажный дом с кремовыми стенами и темно-вишневой черепицей. Налево стоит синий "рено" и накрытый черной клеенкой квадроцикл — мотоцикл на четырех колесах. Во дворе — газоны с подстриженной травкой. В цветнике — белые, розовые и красные розы.

— Это муж сам сделал, — хвастается хозяйка розарием. — А дизайном дома занималась наша племянница Таня. Два года делали ремонт, зато теперь очень уютно.

Навстречу выбегает светлый американский кокер-спаниель и радостно машет хвостом.

— Может укусить, — предупреждает хозяйка.

— Его Оскаром зовут, — представляет любимца Бася.

Из дома неспешно выходит улыбающаяся бабушка в синем ситцевом платье.

— Мария Григорьевна, — протягивает руку 79-летняя бабушка Андрея. — Пойдемте в дом.

В доме прохладно: работает кондиционер. На стенах гостиной — художественная фотография Барбары в белом платье с ангельскими крыльями и рисованный портрет Кузьмы. У окна стоит журнальный столик, вокруг — кожаные кресла нежно-салатного оттенка.

Хозяйка наливает в хрустальные бокалы минеральную воду.

— Выпейте с жары, — приглашает к столу.

В калитку настойчиво стучит полная цыганка в черно-белом платке.

— Иди, доченька, какую-нибудь мелочь ей вынеси, — зовет Мария Григорьевна. Пани Ольга выходит на улицу к нищенке.

— Андрюша, как был маленьким, жил целое лето у меня в Новом Роздоле, — рассказывает Мария Григорьевна. — Очень послушный был. Целый день крутил руль от старого автомобиля. Даже маршруты на карте рисовал. Недавно съездил туда в село. Вспоминал свою подружку Марусю — она игралась только с ним. Сейчас Мария в Дрогобыче живет, мы ее давно не видели.

Андрюша спрашивал гостей: "А когда вы уйдете?"

— Андрюша любил подойти к гостям и спросить на ушко: "А когда вы уйдете?" Люди столбенели, кто-то смеялся, — сз порога говорит Ольга Михайловна. — А он просто не хотел их домой отпускать, — весело объясняет она.

В комнату входит 64-летний Виктор Кузьмич — высокий подтянутый мужчина в белых шортах, футболке и кроссовках. Волосы и испанская бородка — седые.

— Я отец Андрея, — протягивает ладонь для знакомства и садится в свободное кресло возле стола.

Правда, что в институте Андрей носил под чепцом ирокез?

— Да, — спокойно отвечает хозяин. — Андрей увлекся панком. Мода такая была, мы не возражали.

За что ругали?

— За оценки, — говорит Ольга Михайловна.

— Когда-то мечтал о двухколесном ровере, — добавляет Виктор Кузьмич. — Мы сурово приказали, чтобы не катался по дороге. Как-то еду на машине и вижу: Андрей подрезает соседнюю машину на проезжей части. Водитель едва успел затормозить. Дома он сказал, что катался по парку. Тогда я велел отдать велосипед друзьям. С тех пор никогда не врал.

Виктор Кузьмич поднимается с кресла и идет в кухню готовить кофе. Жена отправляется за ним. Возвращается с печеньем, конфетами, пломбиром в шоколаде на блюдцах.

Андрей капризничал за столом?

— Он не был капризным, — качает головой пани Ольга. — Но такой лакомка!

— Каждую неделю мама готовила "Наполеон", — смотрит на жену хозяин. — Когда Андрей что-нибудь не хотел есть, прятал за щеку и долго держал. Я ругался: "Не по-мужски ведешь себя. Как в армию пойдешь?"

И как, пошел?

— Он закончил первый курс мединститута, и его забрали служить в Россию, в Калинин. Простудился, попал в госпиталь. А там посмотрели, что медик, и вместо первого курса случайно прочитали в документах "четвертый". Взяли помогать на операциях. Он и машину водить в армии научился. Служить ему легко было, с детства спортом занимался, как и я. Биатлон, плавание. Часто вывозили его на море, были в Болгарии на Золотых песках. Когда-то встретили там Никиту Михалкова с семьей, — со вкусом отпивает кофе пан Виктор. — Его сын был на год младше моего и хотел, как Андрей, бегать, гулять, купаться со своим папой. А Михалков постоянно на интервью и на съемках. В конечном итоге Никита Сергеевич попросил взять к нам в компанию его мальца. Было весело.

Вы, говорят, увлекаетесь этнографией, — спрашиваю хозяйку.

— Не трогайте эту тему, потому что я могу об этом говорить часами, — замахала руками Ольга Михайловна. — Еще в Дрогобычском пединституте ездила по селам со стареньким магнитофоном и записывала народные песни, пословицы. Создала детский коллектив — пели народные и обрядовые песни. Руководство ругалось: "Что это такое? Первое мая, а вы поете какие-то "гаивки", — голосом сердитого начальника говорит пани Ольга. — Когда я вышла на пенсию, сын записал альбом "Эутерпа" мне в подарок. Там мои колежанки, преподаватели музыки, вместе с Андреем запели народные галицкие песни. Я очень переживала, когда ушла с работы, — на глазах у нее появляются слезы. — Не могу без этого.

  Михалков попросил взять к нам в компанию своего сына

Почему же ушли?

— Перестали платить, — тяжело вздыхает. — Нужно было выживать. Мы занялись керамикой, знакомый мастер подучил. Теперь зарабатываем неплохие деньги. Наши колокольчики стоят во львовском "Вернисаже", их заказывают и на праздники, и в сувенирные магазины. Вот, посмотрите, Виктор несет из мастерской, — указывает сквозь стекло на мужа.

Хозяин выходит из маленькой оранжевой постройки рядом с домом. Осторожно несет два больших подноса с белыми, еще не разрисованными колокольчиками.

— На каждый колокольчик идет неделя, — объясняет он. — В Киеве закупаем белую глину, выливаем ее в специальные формочки. Дня три все это сохнет.

— Потом вырезаем рисунки, — показывает пани Ольга дыры в форме листочков и лепестков. — И делаем тиснение. А дальше — в печь. Когда колокольчики остынут, расписываем их. Сейчас покажу готовые, — на минуту заходит в дом и выносит большой белый колокол, от которого на ниточках — целый каскад маленьких колокольчиков.

— Такой стоит гривен сорок, — говорит хозяйка и протягивает подержать. Сувенир оказался нетяжелым — меньше килограмма.

Ваша невестка тоже разрисовывает керамику?

— Светлана делает эксклюзивные вещи, — объясняет Ольга Михайловна, внося колокольчики в дом. — У нее есть магазинчики в Киеве на Андреевском спуске. Пробовала расписывать шелк и батик. А теперь работает по большей части на заказ.

Как они с Андреем познакомились?

— Учились в параллельных классах, — разводит руками Виктор Кузьмич. — Близко дружили, а потом и расписались. Но свадебных платьев и пирушек не было. Пожили немножко в Новояворовске и переехали в Киев.

— Я всегда говорю сыну: слушайся Светлану! — стучит пальцем по столу Ольга Михайловна. — Он эмоциональный, харизматичный, а она очень рациональна, серьезна. Как стержень для него. А где Бася, кстати? — вдруг удивленно обращается к мужу.

— Приходила Вера (сестра Ольги Михайловны. — "ГПУ") и забрала ее к себе, — успокаивающе кладет руку на плечо жены хозяин.

Расскажите о Барбаре.

— Бася — это Света, — говорит о внучке Ольга Михайловна. — Как раковина, закрытая, но очень умная и рациональная. Своим популярным отцом в школе не кичится. Искренне верит, что каждого второго папу показывают по телевизору. Хочет стать артисткой или режиссером.

Родители Кузьмы рассказывают, что сын никогда не смотрит своих телепрограмм. Зато они не пропускают ни одной.

— Все ругали Могилевскую в "Шансе", — снимает Ольга Михайловна очки. — Но без нее перестало пахнуть скандалом и стало неинтересно.

Без Могилевской перестало пахнуть скандалом и стало неинтересно

Могилевская была у вас дома?

— Да нет, бывали только прежние музыканты "Скрябина": гитарист Ростик и клавишник Шура. Когда Ростик настроил Новояворовск против Андрея, мы очень переживали. Я позвонила ему домой и сказала на автоответчик: "Зря я тебя, Ростик, хлебом кормила". Эти ребята постоянно подводили Андрея. Ростик стал директором группы и мог проспать деловую встречу. Шура пил постоянно. Сейчас в "Скрябине" играют действительно профессионалы. Мы рады за сына.

Какой Андрей настоящий, не в телевизоре?

— Он никогда не жалуется, не ноет и не просит денег, — начинает мать.

— Деньги и слава сына не изменили, — гладит бороду отец. — Была у него "звездочка во лбу" в самом начале карьеры. Потом он это перерос. Следит за собой. Повесил дома турник, раз пять в день подтягивается. А во дворе играет в настольный теннис.

Часто бывает здесь?

— Завтра приедет, — радостно делится мать. — Приготовим ему курочку, колбаску. Он сейчас держит себя в руках, сладкого и мучного не ест.

Как Кузьма живет сейчас?

— Они купили себе полдома на Виноградаре, сделали евроремонт, — поправляет шнуровку на кроссовке Виктор Кузьмич. — Территория небольшая, но есть гараж для двух машин. Андрей ездит на джипе "Ниссан", у Светы — спортивный желтый БМВ.

— Свободное время Андрей всегда проводит с семьей, — заверяет Ольга Михайловна. — Катается с Басей на велосипеде, дважды в год выезжает с ней и со Светой отдыхать. Этим июнем были на Канарах. Зимой ездят в Австрию, в Польшу или Карпаты — на лыжах кататься. Чтоб расслабиться, сыну необходим экстремальный отдых.

На прощание супруги дарят нам по колокольчику. Мне достается тройничок, который отзывается мелодичным звоном.

— Эти сердечки — символ любви, желуди — символ силы и уверенности, а пшеничные колоски — к благосостоянию, — показывает Ольга Михайловна рисунки на сувенире.

×