Мастерская 55-летнего киевского художника Валерия Франчука расположена на втором этаже детской школы "Гроно" на Троещине. На входных дверях из фанеры фломастером написано: "Ты закрыл окно?"
— Однажды я не закрыл окно в коридоре, — объясняет господин Валерий, — а мне сюда петарду бросили. Боюсь, чтобы картины не сожгли, поэтому окна всегда закрываю.
Художник в светло-серых брюках и бежевом свитере. На ногах — легкие шлепанцы. Две комнаты в его мастерской заставлены сухими цветами.
— Я все рисую по памяти, — объясняет хозяин. — Только цветы не хочу. Оставил сухие, чтобы смотреть на их строение. Сегодня работал над этим, — показывает полотно в желто- синих тонах с деревьями на переднем плане. — Это — "Верби мого дитинства".А это Глубокая долина - между моим родным селом Зеленая Хмельницкой области и соседним селом Васькивчики, куда я ходил в школу. Долина не глубокая, но людям там встречались таинственные существа. И ходить было страшно.
У кого из политиков есть ваши картины?
— У Виктора Ющенко, Ивана Драча, Павла Мовчана, Дмитрия Павлычко, Евгения Сверстюка. Даже в штабе Черноморского флота есть моя картина — церковь. Но не помню, какая именно.
Франчук говорит, что в месяц рисует 11 картин. Все пишет строительными шпателями.
— Однажды я штукатурил дом, — рассказывает. — Когда затирал на стене дыры, подумал: алебастр столь же мягок, как и краска. На следующий день ремонт меня уже не интересовал. Я купил краски и полотно, и в полуразваленной комнате рисовал картину. Шпатель после долгого использования становится острым, как бритва. Но за 16 лет я не порезал ни одно полотно.
Когда начали рисовать?
— На 10-месячные платные курсы художников-оформителей пошел после армии. Потом с третьего раза поступил в Киевский художественный институт. На графический факультет — на живопись поступить было нереально.
Кто-то из ваших пяти братьев тоже рисует?
— Старший Петр всю жизнь работал учителем рисования. Потом стал директором школы. И о картинах уже не думал.
То, что я стал рисовать, — чудо. Ведь в пять лет упал с 14-метровой скирды и сломал обе руки. Но когда летел, почувствовал, что меня что-то держит. Тогда я поверил в Бога.
Давайте я вам сейчас картину нарисую, — неожиданно предлагает.
Берет картон размером с журнал, ставит его на мольберт. На стол выжимает из тюбика белую краску, размешивает ее с серой:
Моя картина стоит меньше тысячи долларов. Но есть такие, которые не продаются
— Важно, чтобы была небольшая "вода", — объясняет и добавляет желтый цвет. — Желтый и коричневый — самодостаточные. У меня большинство полотен именно в этих тонах. Вот — деревья, вот — кустарник. Подсохнет — я сюда добавлю детали, и будет настоящая картина. В какой-то момент я чувствую, что она начинает жить своей жизнью. Поэтому лучше последний мазок не делать. Он часто бывает тем ударом, который умерщвляет картину. Так было уже несколько раз.
А наш разговор вас не отвлекает от работы?
— Когда я пишу картины, специально включаю радио — чтобы не казаться одиноким.
Ходим по мастерской.
— У меня два стеллажа. На одном картины из цикла "Плоди саду людського", на другом — полотна из цикла "Розгойдані дзвони пам"яті" — о голодоморе, — объясняет.
Сколько стоит ваша картина?
— Меньше тысячи долларов. Но есть картины, которые не продаются, — "Засмучений Спас" и "Сад любові". На свое 50-летие в галерее "Лавра" готовил выставку. За несколько часов до начала презентации загорелось кафе в соседней комнате. Пламя пошло в зал, где стояли мои 150 картин. "Засмучений Спас" и "Сад любові" стояли против огня. И пламя их не коснулось. А большинство полотен пришлось реставрировать.
Проходим в другую комнату. Там всю стену занимает картина, на ней люди срывают с дерева яблоки.
— Моя мама всегда говорила: "До Спаса яблоки не есть!" Но мы часто воровали их в соседском саду, — смеется.
Подходим к картине "Старий Поділ".
— Вместо этих одноэтажных домов по улице Петровской теперь гаражи. Я шесть лет жил там, когда учился в художественном институте, — рассказывает художник. — Потом, когда переселился в общежитие, к этой же хозяйке подселилась моя будущая жена, Аполлинария. Бывшую хозяйку я навещал: то дом починить, то гвоздь вбить. Поля сначала приняла меня за бандита — я был в черном, с длинной кудрявой бородой.
Вот картины моей Поленьки, — Франчук показывает на шкаф, где висят автопортрет жены, их семейный портрет и Нимфа из "Лісової пісні". — Поля сейчас не работает. Занимается 12-летней дочкой Марией. Дочь перешла на шестой курс детской академии искусств.
1950, 10 сентября — родился в селе Зеленая Хмельницкой области в семьи звеньевой и механизатора
1955 — сломал обе руки
1970 — едва не утонул в Южном Буге
1981 — вступил в брак с Аполлинарией
1983 — родился сын Михаил
1993 — родилась дочь Мария
2006 — провел свыше 80 персональных выставок
5 
35413
Комментарии