— Дело ясное, что дело темное. Я когда-то в милиции работал. Так нужно и начальству угодить — показать, что работаешь, и со своими не хочется ссориться. Вот и получается, как в Ключарках: разоблачили нарколабораторию — показали, что не зря хлеб проедают. А задержать кого-то — кишка тонка, они же с их рук кормятся. Шума наделали, и всех отпустили. Теперь найдут какого-то алкоголика, на него все повесят. Сделают самым крутым закарпатским наркобароном, — говорит таксист Владислав Шепель, 47 лет. Автомобилем "Ауди" из Мукачевого Закарпатской области везет в село Ключарки.
16 июля начальник следственного управления СБУ Григорий Остафийчук заявил, что в Ключарках обнаружили нарколабораторию:
— Она принадлежала преступной группировке, в которую входит народный депутат Михаил Ланьо с уголовной кличкой Блюк. Нарколабораторию маскировали под пельменный цех. Руководил ею правая рука нардепа по прозвищу Тайсон. В материалах прослушивания есть телефонные переговоры нардепа с помощником.
В лаборатории изготовляли синтетический наркотик первентин. Арестовали пятерых подозреваемых, отпустили под залог. Тайсон — Олег Фирцак — скрывается в Венгрии.
— Они никогда не докажут, что лаборатория Блюку принадлежит. Он и не из таких дел сухим из воды выходил, — продолжает Владислав Шепель. — Выходец из села Куштановица Мукачевского района. В 1990-х связался с бандой. Криминальным авторитетом на Закарпатье был Михаил Токарь — Геша. Контрабандой и разбоями деньги большие нажил. Все свои дела разделил на легальный и нелегальный бизнесы. Для легального ему нужен был кто-то мудрый, с головой — он Балогу поставил. Для негального взял Блюка — упрямого, вороватого. В 1998-м Гешу расстреляли (36-летний Михаил Токарь был депутатом Закарпатского областного совета. — "ГПУ"), а распределение бизнеса осталось. Балога с Блюком то ссорятся, то мирятся. Теперь, видно, опять поссорились.
Едем по трассе Киев — Чоп. Вдоль нее по обе стороны села стоят современные особняки за высокими заборами. В Ключарках живут 2600 людей. Здесь два ресторана. Останавливаемся возле одного из них, "Мартинузи". Рядом — пельменный цех. На улицу выходит местный 33-летний Михаил, закуривает.
— Тайсона ищете? — смеется. — Не найдете, потому что его в сто раз более крутые, чем вы, искали и не нашли. У него в Ключарках мать живет, но я ее давно не видел. Она учительница, на пенсии. Отец Владимир Юрьевич долго в нашем селе председательствовал. Когда у нас паводок был (в 1998 году в Закарпатской области разлилась река Тиса, затопила дома, огороды. — "ГПУ"), его в городе начальником МЧС сделали. Так бедой перенялся, что у него на совещании сердце схватило. Пока "скорая" приехала, Юрьевича не стало, царство ему небесное, — крестится. — Олег Фирцак, как из армии пришел, работы не имел. Попросился к Ланю — у него были магазины, торговля. Тот его сторожем взял. Олег здоровый такой, накачанный, поэтому Тайсоном прозвали. Знаете, кто его родственник? Известный на весь мир закарпатский силач Иван Фирцак — Сила (украинский боксер, борец свободного стиля, силач, артист цирка. В 1928 году был признан самым сильным человеком планеты. — "ГПУ"), — сжимает руки в кулаки, напрягается, чтобы показать, какие имел мышцы.
— Ланьо Олега Фирцака помощником сделал, доверял ему. Теперь, как стрельба произошла, цех нашли — все на него прет, — говорит. — Старый Фирцак с Ланем другом был. Как председательствовал, ему землю под застройку выделил. При въезде в село большой дом стоит — это Ланя. Теперь в Ключарках тесть Блюка председательствует. Как о наркотиках заговорили, он: я ниц не знаю.
— Прошлым летом в Ключарках тоже было два скандала, — продолжает Михаил. — Возле ресторана были разборки, резали друг другу колеса, стреляли в воздух. Но его замяли. Через какое-то время в иномарке труп нашли. Пуля из головы торчала, говорили, что снайпер работал. Убитого Виталиком звали, был не местный, дом в селе купил. Видно, кому-то дорогу перешел. Свидетелям 50 тысяч гривен обещали. Может, кто что-то и видел-слышал, но в милицию не шел. Потом одного здесь задержали. Говорили, у него дома оружие нашли, марихуану.
С Михаилом здоровается 37-летняя Терезия. Идет в магазин по хлеб. Мужчина целует ей руку.
— По тому делу обидно, что честные люди страдают, — вздыхает женщина. — Тот ресторан с цехом в 2000 году поставили Фтома и Мария Мартинузи. Они тяжело работали. Сначала дома пирожки и пончики пекли — Мария на базаре продавала. Денег заработали — кафе открыли. Еда была отменная. Все свежее, домашнее. Так на ресторан и цех заработали. Их пельмени "Томи бачи" лучшие в области были. С натуральным мяском, перчиком. Где-то с три десятка женщин из села на работу взяли, хорошо им платили. Пять лет назад Мартинузи в Венгрию перебрались, бизнес детям оставили. А сын Иван такой уже непутевый получился — выпить любит, скандалит. Вот говорят, что цех в аренду начал сдавать. Там дальше пельмени лепят, теперь узнали, что еще и наркотики делают.
— Да они те наркотики не делали, — сплевывает Михаил. — Ты была внутри? Не была. А я был. Если бы это была нарколаборатория, как СБУ расписало, то были бы какие-то пробирки, дистиллятор воды, еще какие-то химические устройства. А там пусто. Может, разве фасовали здесь. А Кольку — царство ему небесное — теперь наркоманом сделали. Не верю. На мотоцикле гонял — да, жену любил — да, но не наркотики. Он зимой на улице последнего алкаша подбирал, в больницу вез.
Михаил показывает, как пройти на ул. Шевченко. Там с семьей жил 36-летний Николай Кельман. 15 июля на мотоцикле на трассе Киев — Чоп столкнулся с трактором. Погиб. Милиционеры заявили, что в барсетке Кельмана нашли 35 запаянных медицинских шприцев с амфетамином и полиэтиленовый пакет с 3 граммами марихуаны. Допускают, что работал в нарколаборатории.
— Люди ничего святого не имеют. Колю поливают грязью, потому что на мертвого легче все списать, — плачет вдова 36-летняя Юлианна Кельман. Сидим на скамье под каменным домом. Рядом — металлический гараж. — Если бы он наркотиками занимался, неужели мы так те копеечки считали бы? Вон, на зиму дровами запаслись, потому что газ дорогой, — умолкает. — С девятого класса встречались. Мой отец ремонтировал машины, научил его. Когда поженились, от папы отделился, начал работать с братом. Одно время было очень тяжело — за работу мало платили. Начали металлолом собирать. Коля водителем нанялся. Я заболела — две операции перенесла. Одну нужно было за рубежем делать, мы в долги залезли. Коля тогда работал днем и ночью, мои родители помогали. Вон, в гараже три машины на ремонт стоят. Металлолом до сих пор принимали, перед похоронами за дом спрятали.
15-летняя Екатерина из дома выносит фотографию отца.
— Ему за шесть дней до аварии исполнилось 36. Даже не думали, что это последний день рождения, — вытирает слезы.
— Коля с 2002 года начал мотоциклами интересоваться — это было его вдохновение, утешение. Погазовал ручку — уже легче становилось. Он гонял, но с расчетом. В селе ехал медленно, на трассе разгонялся, — говорит Юлианна. — Теперь его оббрехуют, что был под наркотиками. Откуда они у него? У мужа за всю жизнь только один друг был, и тот два года назад погиб. Когда ключарские ребята его куда и звали, отказывался — говорил: у меня семья. Мы даже с соседями только — добрый день, до свидания. Помочь кому-то — да, но не дружить. Ни в один дом в Ключарках не заходил, боялся таких компаний. Когда-то на заправке те из цеха стояли, так он только им головой кивнул — поздоровался. Теперь милиционеры используют любую аварию, чтобы показать работу. А Коля о таких делах, наверно, и не слышал.
9 
35413
Комментарии