26 февраля из колонии в городе Новгород-Сиверский на Черниговщине выпустили 50-летнего Дмитрия Павличенко. Его, сына Сергея и еще 21 заключенного освободила от наказания Верховная Рада. Дмитрий — единственный пожизненник за времена Независимости, которого полностью реабилитировали. С сыном отбывали наказание за убийство судьи Сергея Зубкова.
— О реабилитации узнал случайно, из телевизора, — говорит Дмитрий Павличенко. — Услышал, что 24 февраля депутат Ляшко зарегистрировал постановление об освобождении политзаключенных. Через два дня меня освободили.
Встречаемся в китайском ресторане на столичной ул. Ревуцкого. Дмитрий одет в черное, опаздывает на 40 минут. Идя по улице, держит руки за спиной, как заключенные на прогулке.
— Мы ждали, что выйдем. Но думали, добьемся этого через Европейский суд. Там открыли осуществление, с мая должны были рассматривать дело. Произошло быстрее. Все из-за того, что на Майдане погибли люди. Нас поддерживали много людей. Додавили, что сам Шуфрич (Нестор Шуфрич — нардеп-"регионал". — "ГПУ") требовал с трибуны нашего освобождения. С одной стороны, приятно, с другой — страшно, что ради этого столько людей погибло.
Как себя чувствуете?
— До сих пор не могу сориентироваться во времени и пространстве. Рад, что смог обнять жену, младшего сына. Когда меня посадили, Ване было 6 лет, а сейчас 9. Три года его не видел. По телефону говорил, но жена на суд не водила.
Как они переживали заключение?
— У жены была истерика, как услышала о приговоре. Я улыбнулся: "Мы все равно выйдем".
Почему были уверены?
— Потому что по делу много нестыковок. Например, показания врачей. Они свидетельствовали, что нашли тело судьи с огнестрельными ранениями, без ножевых. А в версии следствия появилось три ножевых ранения. Протокол осмотра тела написан одними чернилами, фамилия судьи — другими. В протоколах изъятия нет ни ключей, ни паспорта и брелков Зубкова. Жена судьи свидетельствует, что получила их от милиционеров. Так где они у них взялись?
Планируете наказать причастных к заключению?
— К власти пришли другие люди, готовят закон о люстрации. Она затронет всех причастных милиционеров, прокуроров, судей.
Где живете сейчас?
— У родственников. Наша квартира до сих пор под арестом. Будем требовать снятия, как только получим документы о реабилитации. Но все наши вещи уничтожили.
Как отбывали наказание?
— В изоляторе свои правила, с сокамерниками нельзя говорить. Неправильно поставил стакан — скандал. Что-то не так сделал — опять ссора. Прислали мне раз передачу, сокамерник съел весь хлеб. Я захотел и взял его. Он начал меня душить, еле отбился.
В изоляторе можно достать запрещенные вещи?
— Что угодно. Правда, вдвое дороже, чем до фильма. (В 2012 году журналисты сняли о Лукьяновском следственном изоляторе документальный фильм "Тюрьма №13". — "ГПУ"). Меня держали в секторе максимального уровня безопасности. Там почти нереально что-то иметь, ежедневно шманали. На двери было шесть амбарных замков, электронный и два засова. Камера два на три метра, металлические стены покрыты грибком. Умывальники замурованы, кран такой маленький, что не умоешься. На прогулку выводили четверо конвоиров в масках и с собакой. Душ — раз в неделю.
В тюрьме условия лучше?
— Там относительный порядок. Камеры на одного, двух или трех. Общаться можно только с сокамерником. Со мной сидел мужчина, которого 20 лет назад экстрадировали из России, из самой страшной тюрьмы "Черный дельфин". Он получил пожизненное за убийство жены. Просто был последним, кто ее видел.
Какие у вас были отношения?
— Встретил меня настороженно. Он очень пунктуальный, аккуратный. Рассказывал, какие вещи где должны стоять. Чашка здесь, миска там. Ежедневно мыл пол. Сначала немного напряженно было, потом отношения нормализовались. Он был оторван на политике, все время о ней говорил. После разговоров ко многим вещам относился иначе.
Кто сидел в соседних камерах?
— Рядом — людоед, дальше — серийный убийца. С людьми я практически не пересекался. С конвоирами не конфликтовал. Они делали свою работу, я режим не нарушал.
Среди заключенных существует иерархия?
— Только в общих камерах. Там есть и смотрящий, и котловой дом, и общак. Из последнего часть отдают на "больничку" (пациентам тюремной больницы. — "ГПУ"), пэзэжникам (пожизненно заключенным. — "ГПУ"), "особонуждающимся" (заключенные без родственников. — "ГПУ"), на "подогрев" (передачи людям, которые их не получают. — "ГПУ"). В Лукьяновке меня "грели" — передавали пакеты с едой, сигаретами и чаем. Чай и сигареты — основная валюта тюрем.
Что будете делать на свободе?
— Буду помогать незаконно осужденным. В тюрьмах таких больше половины. Планирую издать книгу, которую написал в тюрьме, больше времени буду проводить с семьей.
Воспитывают двух сыновей
50-летний Дмитрий Павличенко с женой 42-летней Наталией воспитывают сыновей 20-летнего Сергея и Ивана, 9 лет. На время задержания старший учился на экономиста в Киевском национальном университете строительства и архитектуры, младший пошел в школу.
Семья жила в квартире на первом этаже дома на ул. Богдана Хмельницкого. В 1996 году получили разрешение и построили рядом пристройку-эркер. Туда переселились, квартиру сдавали в аренду. В 2000-х десяток квартир из 23, которые в доме, скупила голландская фирма "Гоойорд Б. В.". Продавать свою Павличенко отказались, за что им начали угрожать. Впоследствии суд принял решение отобрать и развалить пристройку.
Свидетели убийства не узнали Павличенко
21 марта 2011 года в лифте своего дома убили судью Шевченковского райсуда столицы Сергея Зубкова. Через два дня министр внутренних дел заявил, что убийца — киевлянин, который угрожал судье в интернете. Милиционеры арестовали Дмитрия Павличенко и его сына 19-летнего Сергея. Мужчина критиковал судью. В поддержку задержанных выступили десятки тысяч киевлян.
7 декабря 2011 дело начали рассматривать в Голосеевском райсуде столицы.
7 октября 2012 года Дмитрия Павличенко осудили пожизненно, сыну дали 13 лет тюрьмы. Апелляционный суд оставил приговор в силе, дополнительно обязал взыскать с Павличенко 500 тыс. грн в пользу потерпевших и 500 тыс. грн за экспертизы.
Доказательства обвинения:
— мотив — месть за снесение самовольной пристройки;
— признание Павличенко-младшего;
— отпечатки пальцев на найденной на месте убийства коляске принадлежат Павличенко-старшему;
— найденная на месте убийства кровь принадлежит Павличенко-младшему;
— в квартире Павличенко обнаружен лист бумаги с адресом судьи.
Доказательства защиты:
— отсутствие мотива — семью из пристройки выселила частная фирма;
— трое свидетелей не узнали Павличенко;
— признания Сергея выбили пытками;
— собака, которая взяла след, завела в другую сторону, а не туда, куда показывал Сергей;
— изъятые на месте убийства вещи не соответствуют тем, которые дали на экспертизу.
6 
35413
Комментарии