Руководитель объединенной оппозиции Черкасчины 58-летний Николай Булатецкий опаздывает на полчаса. Говорит, что едет из милиции. Держится за поясницу. На левой скуле — царапина величиной с 5-копеечную монету. Одет в джинсы и белую футболку с надписью "Юлі — волю".

В пятницу Булатецкого и его сына Максима с несколькими активистами патриотических молодежных движений избила и арестовала милиция. Обвиняла в невыполнении решения суда. Защитники украинского языка в Черкассах незаконно проводят акцию.

— Мы ничего противозаконного не делали, — говорит Николай Иванович. — Ребята из молодежных организаций сделали пикет в поддержку украинского языка. Собирали подписи с требованием к президенту не подписывать закон. Параллельно некоторые отчаянные предлагали людям подписаться под так называемым письмом к пахану. Что-то наподобие запорожцев, которые пишут письмо турецкому султану. Молодежи такое действо нравилось. Акция разрасталась. Это увидела власть. Решила снести пикет любой ценой.

Когда вы почувствовали, что применят силу?

— В пятницу утром милиция начала активно подтягиваться к Соборной площади. Игорь Сычев говорит мне: "Николай Иванович, я вас прошу, далеко сегодня не отлучайтесь, потому что у меня плохие предчувствия". Я имел кучу дел, но бросить пацанов на растерзание "Беркута" не мог. Поэтому дежурил без перерыва.

В тот день вы соглашались на все компромиссы, но кровопролития это не остановило.

— Когда в воздухе запахло разгромом, я пошел к автобусу беркутовцев. Просил их как старший, как отец, не начинать бойню. Уже там почувствовал их агрессию. Было такое впечатление, что накануне мы избили по крайней мере сотню "беркутовцев". Насколько они были злые. Не знаю, кто их так накрутил. Возможно, глава Черкасской облгосадминистрации Сергей Тулуб. Как-то он распинался, что искоренит всю преступность на Черкасчине. Через год я ему напомнил обещание. Сказал, что он гнал порожняк. "Очень скоро вы убедитесь, что Донбасс порожняк не гонит", — услышал в ответ. Говорят, команду милиционерам делать расправу дал лично начальник черкасской милиции Валерий Дерновой. А он мог такое скомандовать только услышав устное указание от губернатора.

У вас есть подтверждение этой версии?

— Конечно. Нас атаковали дважды. Сначала это делали милиционеры и неизвестные юнцы спортивной внешности, которыми командовал начальник управления семьи, молодежи и спорта, Вадим Береза. Я подошел к нему, спросил: что происходит? Он нахамил: "Пошел вон отсюда, воняешь тут". Где-то возле него вертелся начальник управления региональной политики Юрий Король. То есть оперативно командование осуществляли из облгосадминистрации.

Насколько законной была ваша акция?

— Сначала разрешение на проведение акции в горисполкоме взяли местные активисты "Свободи". Утром приехали судоисполнители с решением суда и требовали убрать палатки. Тогда мы оперативно получили в горисполкоме новое разрешение — для организации "Украинская народная молодежь". Это на некоторое время отсрочило расправу. Правда, через час суд склепал новый запрет — уже для молодежи. Почувствовав агрессию "Беркута", я объявил: буду проводить здесь прием граждан. Ведь я и мой сын являемся депутатами городского совета от "Батьківщини".

Несмотря на это, вас штурмовали дважды.

— Первый раз напали юнцы и милиционеры. Били еще не сильно. Растащили палатки в ближайшие дворы. Через полчаса мы возобновили акцию.

Как проходил штурм?

— Когда на нас побежал "Беркут", ребята позапрыгивали в палатки. Первое, что увидел — как крутят моего Максима. Признаться, тут я не стерпел, раскидал "беркутовцев" и кинулся ему на выручку. На меня напали с кулаками и палками. Били по чему видели. Скрутили, ухватили за руки и потянули на коленях к машине. Нацепили наручники. Руки зажали максимально жестко. Перед избиением на площадь свезли артистов из окрестных районов. Бабки распевали без зрителей. Последнее, что я помню из событий на площади, — как меня волочат, а бабки с присвистом поют: "Украина гоп, гоп, гоп!". Я удивляюсь. Людей бьют, а они: гоп-гоп.

В машине не били?

— Вбросили в машину так, что моя правая нога в туфле зацепилась за решетку. Я упал вниз головой. Через какой-то отрезок дороги почувствовал, что падаю в обморок. Милиционеры, правда, "посочувствовали" — открыли на несколько секунд двери, чтобы я ухватил свежего воздуха. Ногу и не думали отцепить. Если бы мне в ту минуту ружье — стрелял бы не задумываясь. Потом отцепился сам. Понемногу вылез из угла на скамью. Уже там почувствовал, что умирать мне рано. Максиму было хуже: его вбросили в багажник. Он шутил, что с нашим 2-метровым ростом любое помещение покажется багажником.

Как вели себя милиционеры?

— Часть были агрессивно настроены. Когда меня везли вверх ногами, кричали: "Ничего, не подохнет". Другие им возражали. Понимают: им еще жить в этом городе. Была женщина-майор. Все время говорила, что они перегнули палку. Сначала нас повезли в наркодиспансер. Экспертиза доказала, что мы были абсолютно трезвыми. Продержали несколько часов и отпустили. Никаких оснований содержать нас под стражей не было.

Что с другими?

— Игорю Сычеву сломали руку. Владимира Матюшу избили так, что он потерял сознание. У него вообще больное сердце. Это чудо, что удалось избежать более серьезной трагедии. Наверное, Господь отвел.

Вас не пробовали подкупить?

— В 2002 году я выиграл выборы на Черкасском округе. Мне предлагали 200 тысяч долларов, чтобы перешел в СДПУ(о) Медведчука. Но как бы я людям в глаза посмотрел? Не согласился. Тогда задействовали центральную избирательную комиссию. Я месяц ездил туда на заседания — все придирались и искали любые поводы отменить результаты выборов. Как-то потерял сознание и упал просто на пороге ЦИК. Тогда Максим говорит: "Хватит, отец. Потому что тебе дадут мандат посмертно".

Эта власть еще долго продержится?

— Не думаю. Мы давно дружим с нардепом Владимиром Олийныком. Когда-то вместе были в БЮТ, а потом он перебежал к "регионалам". В Верховной Раде сидит рядом с  бывшим генпрокурором Святославом Пискуном. Как-то рассказывал мне историю, как Пискун вернулся с похорон милиционера, которого застрелили в Семиполках на Киевщине. Там был мент-беспредельщик. Так вот, Олийныку Пискун говорил, что на похоронах впереди идут родственники и плачут, а сзади — все село торжествует. Несут плакат: "Собаке — собачья смерть". И Пискуна, и Олийныка это испугало. Говорю ему: "Володя, меня, может, когда-то и убьют, так похоронят по-человечески. А вас с Пискуном будут хоронить с такими плакатами". Они это шкурой чувствуют.

Что будете делать дальше?

— Мы уже делали. Как только нас освободили, пошли к облгосадминистрации. Вечером людей было втрое больше, чем днем. В основном молодежь. Стали, запели гимн Украины. У меня мурашки по коже поползли. Таки, думаю, не зря не свете живу.

Они знают, что меня таким арестом не запугаешь. Будем готовиться к выборам, проводить акции. Осенью на выборах победим.

Был заместителем мэра

Николай Булатецкий родился 28 августа 1953 года в селе Стукаловка Гребенковского района Полтавщины. Закончил Черкасский педагогический институт, заочно — Киевский политехнический институт и Межрегиональную академию управления персоналом. Год стажировался в США по вопросам местного самоуправления и управления персоналом. Работал директором профтехучилища №20 в Черкассах.

В середине 1990-х четыре года был заместителем мэра Черкасс. После начал предпринимательскую деятельность, руководил  обществами "МТС-2000" и "Украина". Сейчас директор сельхозпредприятия "Булатецкий". Депутат Черкасского городского совета от "Батьківщини".

Женат, имеет сына Максима.

×