- У Володи все дни расписаны. В воскресенье в округе с людьми встречается, можете присоединиться, - звоним на мобильный сотника Майдана Владимира Парасюка, 27 лет. Трубку берет старшая сестра Ирина. В начале сентября Владимир вернулся из Донбасса, был в плену. Баллотируется в Верховную Раду как самовыдвиженец.
В воскресенье, 12 октября, в 14.00 ждем его у приюта в городе Рава-Русская Жовковского района на Львовщине. Здесь Парасюк встречается с избирателями. Конкурент по округу - мэр Равы-Русской Ирина Верещук.
В актовый зал сходятся пенсионеры, военные, матери с младенцами. Усач в вышиванке несет черно-красный флаг. Входные двери с остатками красной краски держатся на одной петле. Зал заполнен. В первом ряду поломанные деревянные кресла. Владимир надел военный камуфляж. За ним двое мужчин в такой же одежде. Во время выступления сотнику аплодируют каждые 5 мин.
- Вы говорили, что откажетесь от всех билбордов и рекламы. Зато весь город засыпан вашими открытками, - из среднего ряда спрашивает брюнетка в красном пиджаке.
- На открытки я потратил 3,5 тысячи из избирательного фонда. Ни одного билборда у меня нет, считаю это антирекламой.
- Володя, ты ее не слушай, - выбегает на середину зала другая женщина. - Это сестра нашей мэрши. Еще о выборах не объявили, как с четырех сторон Равы ее билборды висели. А мы который год без газа сидим.
В зале начинают ссориться. Парасюк громко хлопает в ладоши, просит людей успокоиться.
- На каждой моей встрече есть провокаторы, которые пытаются все сорвать. Люди, не помогайте им, - просит.
Общаются 2 ч. Еще полчаса Парасюк фотографируется с людьми на улице. Потом садится в серый "Фольксваген Пассат". Следующая встреча с жителями Жовквы.
- Машину подарил после Майдана незнакомец, - рассказывает Владимир по дороге. - Правда, теперь мы познакомились. Ласково называю ее "агитмобиль". Она и на Донбассе была, ни разу не подвела.
У Владимира красные от усталости глаза. Тянется за вафлями "Артек", лежащими за задним сиденьем на багажнике.
- Только завтракал, в девять утра. Но под Иловайск мы на восемнадцать человек делили одно печенье и пили 200 грамм воды.
Как попали в плен?
- Пришлось сдаться, потому что не мог убежать. Сзади лежали восемь раненых и друг Тарас - девятый. Хотя физически мог перестрелять четырех российских солдат. Они сначала меня не видели, стояли задом за 4 метра.
Как только попали в плен, кто-то из наших гранату бросил. Она взорвалась, осколок разбил мне голову, я потерял сознание. В окоп, где лежал, притащили других ребят. 3 часа сидели.
Там был медик, мы еще в Киеве познакомились. Звался Ветерок. Говорю: "Брат, помоги. Если меня узнают, то убьют. А я хочу жить". Ветерок перемотал мне шею, вымазал лицо землей. Придумали выбросить мои документы, телефон. Делал вид, что очень ранен. Корчился, будто все тело болит. Тем временем зарывал документы в землю. Забыл вытащить кошелек с кредитками. Русский солдат забрал их. Говорил, что по ним пробьют, кто я такой.
Нас повезли в какую-то посадку. Долго обвиняли, что мы - фашисты, нелюди. Привезли еще одного пленного, на нем не было живого места - перебиты все кости и мышцы. Просил медика: "Давай как-то его спасать". Тот ответил, что спасти может только самая современная реанимация. Его выбросили в посадке умирать. Нас опять погрузили в машину и везли очень долго: холмами, лесами, ямами. Увидели пограничный знак - прошли границу с Российской Федерацией. Нас положили вниз лицом, все отобрали и начали обменивать.
Звонит телефон.
- Да, жду тебя вечером во Львове, - Парасюк кладет трубку. - Здесь мне один человек дарит квадроцикл. Отдам его 80-й аэромобильной бригаде третьего батальона. Там у меня знакомый комбат.
После возвращения из плена на своей странице в "Фейсбуке" вы написали, что не пойдете в Верховную Раду.
- Я конкретного ничего не писал. Просил, чтобы некоторые средства массовой информации не разносили брехню обо мне и семье. Писали, что я – чей-то проект, и в меня вложили кучу денег. На самом деле не знал, чем должен заняться. Думал, где от меня будет больше пользы - в Верховной Раде, гражданском движении или на Донбассе. Когда узнал, сколько людей погибло в Иловайске, понял: нужно что-то менять. Никто из высшего руководства не шел нам на помощь. Литвин сбежал. Надо увольнять генералов, а их можно уволить только на высшем уровне. Тысячи писем получил, где люди пишут: "Если вы не пойдете в Верховную Раду, то предадите наши интересы".
У вас незаконченное высшее образование. Сумеете писать законы?
- Законы пишутся точно не в Верховной Раде, - смеется. - В Раде их рассматривают. Не бывает специалистов широкого спектра. Я заканчиваю университет, много работаю с профессорами. Образование получил на факультете электроники. На третьем курсе покалечил ногу, не мог ходить. Взял академотпуск, но не хотел снова возвращаться на электронику. Перевелся на экономический.
Как родители отнеслись к тому, что идете на выборы?
- Мама была не в восторге. Говорит: много грязи в той политике. А папа поддерживает, потому что понимает - нужно что-то менять в государстве. Мы с отцом всегда вместе - были на Майдане, отправились на Донбасс. На определенном этапе поняли: надо разъединиться. Потому что вместо того, чтобы воевать, смотрим друг за другом.
Говорят, к 2015 году война на Донбассе прекратится.
- Прекратится, когда закончатся предатели среди генералитета и высшего командования. В случившихся трагедиях виноваты тогдашний министр обороны Валерий Гелетей, потому что не сумел организовать работу Вооруженных сил, руководитель Генштаба Виктор Муженко, который не спланировал операции. И Петр Литвин - он не умел воевать как боевой генерал. Это предатель, сдавший позиции, поэтому бойцы попали в Иловайский котел. И эти люди не несут никакой ответственности.
Закончится война, повернем на Киев. Будет продолжение второго Майдана. Надо постараться, чтобы третьего никогда не было.
Как нам жить с Россией?
- Никак. Построить большую стену, как в Китае. И когда сознание россиян изменится, прорубить им окно к нам. У меня много знакомых из России. Когда-то приезжали во Львов, вместе в "Крыивке" пили по 50 грамм. Теперь звонят, угрожают, что приедут, и я буду головой вниз висеть на дереве.
Когда прогоняли Януковича со сцены на Майдане, чувствовали, что он убежит из страны?
- На Майдане у меня было задание катить шины, готовить коктейли Молотова.
Когда столько людей погибли, а политикам было наплевать, у меня комок стал в горле. Поговорили с отцом, что надо что-то делать, пошли. Он должен был выйти на сцену. Но в той колонне, которая двигалась к сцене, я был первый. Подхожу, охранник останавливает меня. Говорю: "Брат, тебе нравится, что сейчас политики со сцены несут?" Говорит: "Нет". - "Ну вот и мне - нет". Протянул мне руку, я поднялся. Осознал, что сказал, только после речи. Все ж таки это заявление на всю Украину, что утром идем на штурм и с оружием. Собрал вокруг себя ребят. Легли спать. Янукович знал, что в Украине не останется, но оттянул время, чтобы все вывезти. Служба безопасности передала, что у нас действительно есть оружие. Вот он и убежал.
Мечтает иметь пятерых детей
Владимир Парасюк родился в селе Майдан Жолковского района Львовской области. Родители - предприниматели, имеют магазины одежды. Сестра Ирина, 29 лет, преподает на факультете иностранных языков Львовского национального университета им. Франка.
Работал в строительной фирме.
- Когда строительный бум прошел, наступил кризис. Пошел видео-оператором. Начинал с одной-двух свадеб, дней рождения. Потом открыл студию, - рассказывает Владимир. - В жизни бывали моменты, когда не имел за что еду купить. У меня была квартира в Новояворовске, продал. Взял себе машину. Остальные деньги вывозил на Майдан и в зону АТО. Теперь снимаю жилье.
В будущем планирует иметь не менее пятерых детей. Холост.
1 
1
Комментарии