С 34-летней Татьяной Черновол встречаемся в кофейне на Европейской площади. Приходит ровно в 16.00, как договаривались. Садимся за крайний столик. Татьяна в бежевой кофте и черных брюках, ботинки на невысоких каблуках. Волосы распущены. На стол кладет смартфон. За 1,5 часа интервью он звонит раз 20. Татьяна отвечает дважды: на звонок министра молодежи и спорта Дмитрия Булатова и женщины, с которой должна встретиться после.
Привыкли уже к роли чиновницы?
— Из всего, что случилось со мной за последний год, самое тяжелое происходит сейчас. За это время позвонили все, кого когда-либо знала. И каждый жаловался на коррупцию. Вот одна из последних СМС: "Прискорбно, что не удается созвониться. На кону вера многих, в основном с Майдана. Которые пахали на своих машинах, а в награду сейчас получают исполнительные листы по 510 гривен. Они уже этой власти не верят — их бросили". Речь о людях, которых до сих пор штрафуют за поездки в "Межигорье". А я что-то пустить в ход не могу, потому что не имею инструментов влияния. Буду знакомиться с зарубежным опытом, как с коррупцией борются в Европе. Мое рабочее место в Кабинете Министров на шестом этаже. В команду набираю людей, с которыми "ходила под пулями". То есть с Майдана.
Чтобы победить коррупцию, не обязательно кого-то наказывать. Нужно менять систему и законы. Для начала решила создать службу по борьбе с коррупцией среди высших должностных лиц. Разрабатываем законопроект, где предлагаем ввести уголовную ответственность за организацию коррупционных схем и групп. Если руководящие звенья займут честные люди, они уничтожат коррупцию на низших уровнях.
Как себя чувствуете?
— Психологически истощена. Похудела на 10 килограммов, до сих пор полностью не выздоровела после травмы головы. Нужно было пройти период реабилитации, принимать таблетки. Я этого не делала, потому что думала: какая разница, в каком состоянии меня убьют? Была уверена, что до конца революции не доживу. Сейчас мне нужна ясная голова, а ей нужно отдохнуть. Могу спать и сутки, 8 часов маловато.
Первые выходные за последние полгода имела на позапрошлой неделе. Хотя должна была работать на заседании правительства, представлять законопроект. Мне звонил Яценюк, звонили от Тимошенко, Порошенко. А я отдыхала. Это неправильно, что уполномоченная по вопросам коррупции пропускает заседание правительства, где рассматривают ее проект. Однако солдат не может быть вечно на фронте. Сложно после тех психологических сломов. Хочется забиться в какую-то пещеру и ограничить контакты до минимума, чтобы все разложить по полкам. Но не могу себе этого позволить, потому что нужно работать.
Почему могли не дожить до конца революции?
— Когда меня убивали на Бориспольской трассе, я это восприняла спокойно. Знала, что к этому иду. Не хотела, чтобы говорили, будто я погибла из-за аварии. Однако после избиения начала бояться смерти. У меня была операция на носу, он до сих пор болит, когда касаюсь. А тогда, в январе-феврале, как только думала о каком-то ударе в лицо, боль шла прямо в мозг. Постоянно приходилось себя ломать, как только нужно было идти на передовую.
Как ваш образ жизни воспринимают родители и муж?
— Меня нельзя куда-то не пустить. Последний год перед Майданом не получала доходов, редко удавалось что-то напечатать. Муж тоже не мог устроиться на работу. Как только куда-то брали — через неделю увольняли, узнав, кто его жена. Постепенно начали отворачиваться друзья и родственники. Но муж поддерживал меня с самого начала.
О детях думали, когда шли на рискованный поступок?
— О детях и была моя последняя мысль тогда на Бориспольской трассе. Еще и сказала: "Вы убиваете маму двоих детей". Потом вырубилась.
Для меня всегда много значили интересы страны. Я давно сказала себе, что готова умереть ради нее. Была готова даже пожертвовать мужем. В прошлом году против него возбудили уголовное дело за коррупцию. Хотя взятки он не брал. В Горловке возглавлял коммунальное троллейбусное управление. Я ему сказала: "Уголовное дело — значит уголовное дело, я не буду не с кем договариваться. Садят тебя, так садят". Он согласился, и я ему за это благодарна.
Не могу сказать, что готова была жертвовать детьми. Но в последние дни Майдана четко поняла, что о них не думаю. На тот период я спрятала их в монастыре на Западной Украине. Поэтому я так ненавижу Януковича и тех, кто был рядом с ним, что они ломали меня как маму и как человека.
Вы всего несколько недель на новой должности, но уже замешаны в нескольких скандалах.
— Были детали в некоторых вещах, где принимали участие мои люди и которыми я не горжусь. В "архитектуре" (18 марта в центре Киева группа вооруженных мужчин ворвалась в офис Государственной архитектурно-строительной инспекции. — "ГПУ") мы останавливали коррупционные схемы. Но ребята недостойно повели себя с журналистами: закрывали им камеру и размахивали руками.
Успеваете быть матерью, женой?
— Нет, с детьми мои родители. Если бы не они, не знаю, что делала бы.
Что с делом об избиении вас?
— У меня на него не хватает времени, но нужно это довести до суда. На тех ребят злости не держу. Из тех, кто сейчас сидит, меня бил только один. Второго заставили взять вину на себя, а он даже на месте события не был. О заказчике стало все понятно, когда нашли дневник охранника Януковича (в заметках Константина Кобзаря, тогдашнего начальника службы безопасности Виктора Януковича, были записи от 25 декабря 2013 года: "23.50 началась зачистка" и "1.00 закончили (чисто)". Татьяну Черновол тогда и избили. — "ГПУ"). Организатором был Юрий Иванющенко (бизнесмен, депутат от Партии регионов, близкий к "семье" Януковича, в криминальных кругах известен как Юра Енакиевский. — "ГПУ"). Отряды смерти во время Майдана — это тоже он.
Возможно, вам лучше было бы остаться в журналистике, а не идти в политику, а теперь — во власть?
— Нет. Когда как журналист я боролась с коррупцией, мне не хватало инструментов влияния. В позапрошлом году баллотировалась в Верховную Раду, потому что у депутата широкие возможности. Я могла и дальше расследовать коррупционные схемы как журналист, но при том иметь статус нардепа. Получать бумаги, набрать команду людей. Фактически я хотела создать службу по борьбе с коррупцией, но небольшую. То, что мне дали сейчас, значительно шире.
Вы не разочаровались в Майдане и дальнейших событиях?
— Нет, хоть катастрофически поднимаются цены, падает гривня. За Украину придется платить. Нам нужно пройти еще много чего. Мне и моей семье тоже трудно, потому что мы далеко не шикуем. Муж до сих пор без работы. Я его пристраивать не буду, потому что это неправильно. Сейчас фактически доживаем на средства, пожертвованные на мое лечение. Теперь я плачу еще и репутацией. Месяц назад меня называли героиней, а еще через два месяца могут назвать и разочарованием Майдана.
Татьяна настаивает, что за две чашки капучино заплатит сама. Прощается и садится за другой столик. Там шесть человек. Трое из них иностранцы. Общаются на английском с переводчиком.
11 лет в браке
Татьяна Черновол родилась в Киеве 4 июня 1979 года. Закончила Институт лингвистики и права. Работала журналистом в разных изданиях.
Антикоррупционные расследования начала проводить после оранжевой революции. В позапрошлом году на День Независимости пробралась на территорию резиденции тогдашнего президента Виктора Януковича. Пробыла там около 3 часов, пока ее не задержала охрана.
В прошлом году в ночь на 25 декабря во время Евромайдана Татьяну Черновол жестоко избили. На Бориспольской трассе ее Chevrolet Aveo подрезали внедорожником Porsche Cayenne. Произошло это после того, как Татьяна сфотографировала дома министра внутренних дел Виталия Захарченко и генпрокурора Виктора Пшонки.
5 марта 2014-го назначена правительственной уполномоченной по вопросам антикоррупционной политики.
11 лет в браке с 37-летним Николаем Березовым. Он возглавлял организацию партии УДАР в Горловке на Донбассе и руководил тамошним трамвайно-троллейбусным управлением. Живут с родителями Татьяны в селе Гора Бориспольского района на Киевщине, в 20 км от столицы. Воспитывают 10-летнюю Иванку и 3-летнего Устима.
5 
35413
Комментарии
5