300 горняков бастуют на недостроенной шахте №10 поблизости Нововолынска Волынской области с 7 ноября. 50 из них неделю голодали. Не получают зарплату три месяца.
— У нас одна дорога ведет в шахту, другие - на Польшу, - говорит 46-летний Василий. Подвозит на "Ланосе" к шахте в селе Млинище. От окраины Нововолынска это в 10 км. На заднем сидении лежат пять блоков сигарет, две бутылки водки, пустая бутылка из-под минеральной воды
— Шахта вон там - среди поля. Я сейчас в отпуске, так что мне в другую сторону, - говорит Василий. Останавливает машщину.
Нововолынск расположен в 15 км от границы с Польшей. С советских времен здесь остались 11 шахт. Четыре работают. Шахта №10 - в состоянии строительства с 1989 года. Ее работников считают строителями. Государственные программы для шахтеров на них не распространяются.
Из-за невыплат в декабре 2015 го рабочие шахты №10 перекрыли трассу Киев - Варшава. Тогда средства дали до вечера. 27 октября этого года они заблокировали таможенный переход "Ягодин" на границе с Польшей. Власть не отреагировала.
Территория шахты ограждена белым двухметровым забором. Охранник долго рассматривает удостоверение. Заходим в опрятный двор со стрижеными газонами и пустой стоянкой для автомобилей.
— На шахте работает 323 рабочих. Почти половина - под землей. В эту минуту там четверо. Контролируют газовый режим в шахте и водоотвод. Обычно на смене работают 50. Сейчас бастуют, - рассказывает исполняющий обязанности председателя профсоюза шахты 51-летний Игорь Герасим. Показывает территорию предприятия. - 8 ноября в Министерстве энергетики и угольной промышленности решали, что делать с нами. Кабмин выделил в ноябре 8,5 миллиона гривен на погашение задолженности. Но пока первому работнику не придет сообщение о зарплате, не пойдем отсюда
За месяц рабочие зарабатывают - 3,5-4,5 тыс. грн.
— На других шахтах подземные работники зарабатывают по 6 тысяч. Это нам, как строителям, копейки платят, - продолжает Игорь Герасим. - На Червоноградских шахтах подобная ситуация. Также несвоевременно дают деньги. Казалось бы, раньше кучу средств на Донбасс выделяли. Теперь увеличили бы нам финансирование. Так нет. Ахметов монополизировал рынок сбыта угля. Когда-то все западноукраинские ТЭС строили под уголь из Львовско-Волынского бассейна. Но перешли в частную собственность к Ахметову. Ему наш уголь не нужен, свой имеет. А волынские шахты работают на металлоломе. Потому что государству невыгодно их содержать. Нужно оборудование обновить. Угледобывающий комплекс стоит от 100 миллионов гривен. А еще арки, затяжка, стойки.
Осталось сделать 15 процентов шахты. Будет самая мощная на Волыни. Сможем добывать 900 тысяч тонн угля в год, - добавляет Герасим.
В вестибюле на скамьях сидит около сотни людей. Мужчины - небритые. Одеты в джинсы, темные зимние куртки. Женщины разворачивают плакаты вдоль стены с надписями "Остановка строительства - преступление перед народом и государством", "Достройка шахты - первый шаг к энергонезависимости государства".
— Из 200 миллионов гривен, которые на строительство шахты выделил Госбюджет, -поступило лишь 50 миллионов, - говорит машинист подземного электровоза Виталий Чик, 48 лет. - Мы люди терпеливые. Думали, все будет хорошо. За август заплатили 10 процентов. За сентябрь и октябрь ничего еще не дали. Вместе - 15 тысяч гривен. Это ненормально, когда ребенок просит конфетку, а ты из его копилки берешь деньги себе на тормозок.
За газ, за тепло квитанции придут. Как выживать? Все закрывают в городе. Разве на базаре стоять, скмочки продавать. Здоровье гробим, - продолжает Виталий. - Угольной пылью дышим. Еще пару лет, и буду иметь больные легкие. Профессиональные болезни шахтеров - спина, суставы из-за постоянного ползания на коленях.
Директор у нас непонятный. Другие что-то добивались, а он - ничего, - стучит кулаком о каску в руке. - Молодежь на шахте задерживается не дольше месяца. Если не выплатят зарплату, увольняются. Задерживаются старшие, чтобы до пенсии доработать.
С августа из шахты уволились 12 работников. С начала года - 50.
— Вот забрал из шкафа кружку, ложку, носки запасные. Больше ничего здесь не держал девять лет, - идет по коридору 29-летний Василий Лутко. Он невысокий, в кепке, с черным пакетом в руке. - Поеду в Люблин или в Варшаву на строительство дорог. Обещали 12 злотых (76 грн - ГПУ) в час. Долго не думал и уволился. У меня жена в декрете. Детям 6 и 10 лет. Кормить чем-то надо. В Нововолынске, кроме шахт, мясоперерабатывающего "Пан Курчак" и литейного завода негде устроиться.
Первая рабочая смена у горняков длится с 7:00 до 14:00. Они спускаются в шахту и пробивают проходы. Укрепляют их металлом. Устанавливают арочную раму, откачивают воду из проходов. За месяц горный комбайн проходит почти 100 м. За последний год не прошли ни сантиметра. Потому что нет металла для обработки. До 2014-го его возили из Донбасса.
— Перед спуском в шахту переодеваемся в спецодежду, резиновые сапоги, косынку, каску. Берем у табельщика два жетона – квадратный и треугольный. Перед спуском отдаем квадратный, а перед подъемом - треугольный. Если нет второго жетона, спасатели ищут нас, - рассказывает проходчик 36-летний Виталий Дусь. Подходит к стеллажам с шахтерскими фонариками. Их имеют около 300. - Получаем фонарь и самоспасатель - дыхательный аппарат. Время действия составляет 60 минут при ходьбе, 260 - при отсидке. Но я не знаю, работает ли из них хотя бы половина
Шахтеры спускаются под землю на лифте. Если ломается оборудование, то наши слесари сами делают. Чтобы какие запчасти привезли или деньги заплатили за ремонт, забыли когда такое было.
Это шахта для отмывания денег, - продолжает Дусь. - Когда директора ставили, я против него выступал. Предыдущий брал деньги в кредит, техника безопасности идеальна была. А этот - из Луганска. Его назначили 1 сентября 2015 года.
В вестибюле в коричневом потрепанном костюме стоит директор шахты 58-летний Сергей Кожушкин. Встречает сотрудников ОБСЕ, которые едут выяснить ситуацию.
— Я не организовывал забастовку. Просто им не мешаю. Смотрю, чтобы было чисто, тепло, дисциплинировано. Мне тоже с августа задерживают зарплату. Но я - подчиненный министерства. Поэтому ожидаю их решения, - объясняет Кожушкин. У него мешки под глазами. Смотрит вниз и потирает руки.
Из вестибюля рабочие идут к воротам навстречу представителям миссии ОБСЕ. "Польша закупает уголь из Львовско-Волынского бассейна, - слышим в толпе горняков. - 130 тысяч тонн. Уже за ним вагоны едут в Украину".
"Рыбу едим раз в месяц"
Проходчик шахты №10 36-летний Владимир Киричук живет в километре от места работы. Приглашает к себе.
33-летняя жена Екатерина встречает на пороге серой хаты, покрытой красной черепицей. В доме - пять комнат. На второй этаж ведет деревянная лестница. Во дворе старый "Опель", кованая качель и летняя кухня. Бегает собака с длинными ушами.
— Хорошо было в 2009-ом, - рассказывает Киричук. - Зарплата - 1000 долларов. И ели лучше, и родительскую хату оборудовали. Было за что ремонты делать.
Тогда работал на шахте №1. Уволился, потому что ее готовят к закрытию. Работников сокращают. Другие нововолинские шахты тоже скоро будут закрывать. Думал, на -10-й лучшие перспективы. Достроят, будем уголь добывать.
Старший сын в Луцке учится. Меньший в первый класс пошел, жена не работает. Хватает только детей одеть на зиму и на еду. И то - на что-то простое. Рыбу едим раз в месяц. Мясо - два раза в три дня.
3 
35413
Комментарии