"Такое впечатление, что украинской налоговой руководит Путин" - Эдуард Зейналов

5

Об усталости украинцев от войны, о невыполнении властью законов в отношении участников АТО, о том, что сейчас уровень коррупции в стране - самый высокий за годы независимости, о необходимости реальных реформ и о том, что Министерство обороны следует ликвидировать и создать с нуля новое - в интервью Gazeta.ua рассказывает глава общественного союза "Громадська варта", которая помогает военным, бывший народный депутат, член президиума Аграрной партии, 53-летний Эдуард ЗЕЙНАЛОВ.

- Главная проблема демобилизованных военных - трудоустройство. Человек возвращается с войны, а трудиться нигде, - говорит Эдуард Зейналов.

 

Почему эта проблема стала номером один?

- Большинство ребят-военных - из сел. Возвращаются домой, а фермера, у которого работали, уже нет. Также - с малыми предприятиями. Они массово закрываются.

Часто рабочие места бойцов бывают заняты. Тех, кто работает вместо них, не выбросишь на улицу. Одни работодатели могут ждать год или полтора, а другие - нет. Чем быстрее демобилизованного трудоустроить, тем скорее он приспособится к мирной жизни.

На днях на Майдане прощались с семью бойцами 72-й бригады, погибшими в Авдеевке. Пришли военные, демобилизованные, волонтеры, родители, чьи сыновья погибли раньше, журналисты. Около двух тысяч человек. Но почти не было просто желающих проститься с погибшими. Люди устали от войны, которую не называют войной. В Киеве, Черкассах, Житомире она не ощущается. В маршрутках и на улице говорят о тарифах, деньгах, ценах на продукты. Но каждый день гибнут люди. Мы теряем колоссальные ресурсы - человеческие, финансовые. Однако все привыкли к этому. Хорошо, что журналисты стали называть фамилии погибших. Раньше это была сухая статистика. За три года войны общество выросло. Но и устало.

Какой бы ни была советская пропаганда, мы знали героев Второй мировой. Хотя многие были вымышлены. Сейчас с войны возвращаются настоящие герои. Разве о них рассказывают в школах? Разве чиновники организуют встречи с детьми? Нет. А ребятам есть о чем рассказать. Это было бы полезно и для бойцов, и для детей. Но этим занимаются лишь волонтеры. А должно - государство.

 

Как преодолеть равнодушие? Ввести военное положение?

- Военное положение в Луганской и Донецкой областях нужно давно. Нам рассказывают, например, что Мариуполь получает воду из оккупированной территории. Если этот баланс уже выстроен, то как военное положение его нарушит? А это - чуть ли не главный аргумент против его внедрения. Такое решение сделало бы оперативной систему управления этими территориями. Чиновники имели бы совсем другую ответственность за саботаж.

Как оцениваете реабилитацию бойцов?

- Украина почти не имеет опыта в преодолении посттравматического синдрома. Он есть в США и Израиля, которые десятки лет ведут боевые действия. Имеют соответствующих специалистов. Надеюсь, научат наших.

На руках не хватит пальцев перечислять всех, кто занимается этим в Украине. Министерства здравоохранения, образования, обороны, социальной политики. Но система не работает. Нужен отдельный орган с отдельным финансированием. Компактный, не из сотен чиновников, на содержание которых требуются большие средства.

Военным не помогают или почти не помогают. Приходит демобилизован боец в реабилитационный центр. Там сидят хорошие ребята. Но они не видели войны. Это вызывает у бойцов негатив. Не понимают, как двадцатилетняя девушка может вывести их из посттравматического синдрома. Это должны делать опытные специалисты. А также те, кто прошел войну и сам одолел этот синдром. Ветеранов надо привлекать к реабилитационным программ. Научить и дать им работать. К таким пойдут, потому что они говорят на одном языке с демобилизованными. Сейчас это делают отдельные волонтеры.

Они разбаловали чиновников, потому что выполняют их работу. Армию обеспечивают более чем наполовину.

Бойцы АТО могут получать земельные участки от государства.

 

- На практике - это проблема. Ребята вынуждены ходить и выбивать землю. Нет системы, чтобы боец вернулся с войны и получил участок. Волонтеры помогают им, выгрызают участки у государства.

В Кропивницком это выглядело так. Боец писал заявление, а ему говорили: "Укажи, где участок, и мы посмотрим, сможем ли выделить его". Он оказывается занятым. Ему говорят: найти другой. А потом предлагают где-то на свалке. Так продолжалось, пока общественные организации не начали оказывать бойцам юридическую помощь.

В прошлом году создали координационную группу, составили списки воинов, написали заявления с юристами. Поставили условие: если за месяц не будет участков, заблокируют облгосадминистрацию. Там предлагали завезти ребят под Верховную Раду, чтобы те требовали предоставить области участки для военных. Но этот номер не прошел. Бойцы настояли на своем. Они свою задачу выполнили на фронте, а этим должны заниматься чиновники. За полтора месяца поменялись три председателя областного земельного кадастра, но более половины бойцов получили нормальные хозяйственные участки.

Почему приходится "выгрызать" землю?

- Сейчас уровень коррупции в стране самый высокий за годы независимости. Полная круговая порука. Это идет сверху. На конкурсной основе не назначили ни одного чиновника. Ни в налоговой, ни в Национальном антикоррупционном бюро. Назначенные имитируют борьбу с коррупцией внизу и покрывают тех, кто ее организовывает сверху. Именно поэтому власть возмущает то, что ветераны перекрыли поставки контрабанды на Донбасс. Не уголь, потому что его по накладным пропускают. И это возмущает не контрабандиста дядю Васю, а народных депутатов и министров.

Взять в аренду гектар земли стоит 300-500 долларов. Это взятка чиновнику земельного кадастра. Над ним сверху сидит шеф, который его назначил. У того - политическая крыша, которая поставила его на должность по партийной квоте. Чиновник кадастра имеет "план" - поднять наверх, к примеру, 200 долларов с гектара. Приходят атошники: "Дайте нам на тысячу бойцов две тысячи гектаров". На Кировоградщине 1,7 миллиона гектаров пахотной земли. Паи - около 1,2 миллиона. Остаются 500 тысяч гектаров, принадлежащих государству. В области около 8 тысяч бойцов, прошедших войну. Неужели трудно дать им 16 тысяч гектаров из 500 тысяч?

Но если перемножить их на 200 долларов за гектар, получается три миллиона. С участников АТО чиновник не возьмет деньги. А наверх передать - надо. Там скажут: "Ты нам об атошниках не рассказывай". Эту мафию продавить почти невозможно. Такие планы поборов есть во всех органах государственной власти.

 

Из-за этого страдают бизнес, граждане. Волонтеры не могут собрать необходимое для армии. Ранее машин не хватало, чтобы отвезти все военным. Теперь не так просто достать десять банок меда. Не потому, что люди не хотят давать. Просто предпринимателей разорили, а люди обеднели.

95 процентов бюджетных денег, выделенных Минобороны, должны идти на обеспечение армии: продукты, одежда, топливо. Оружие и боеприпасы сюда не входят. Это 120 миллиардов гривен. Если разделить на 250 тысяч военных, получается колоссальная сумма на каждого. Но по факту они немного лучше одеты и накормлены, чем в начале войны. И все. Куда деваются деньги, если волонтеры до сих пор возят еду, лекарства, средства гигиены, теплую одежду, кабель, трубы? Невозможно вырвать для дислокации бойцов даже заброшенный санаторий. 17-му батальону 57-й бригады негде базироваться. Живут в палатках на Херсонщине. Там есть полуразвалившийся дорожный строительный участок. Есть коммуникации и ангары, в которые можно поставить технику. Уже год просят - безрезультатно.

При мне подполковник в Мариуполе звонил в штаб. Мы привезли теплые вещи. Военные же делали блиндажи. Попросил, чтобы дали лес. Руководитель из штаба ответил: "Какой лес? У тебя что, волонтеров нет?".

В армии есть разные люди. Но воровать на передовой не у каждого рука поднимется. Там гораздо меньше этого.

Как урегулировать вопрос льгот, чтобы все ветераны были в равных условиях?

- Землю дают по месту жительства. Не могут всем выделить в Киеве. Компенсировать деньгами сложно. Как установить границы этой суммы? Главное, чтобы боец чувствовал, что нужен государству. В Израиле идут в армию, потому что это открывает потом много возможностей. Компании, которые берут на работу участников боевых действий, получают льготы. Имеют преимущество на тендерах, в налоговой нагрузке. Когда боец возвращается к мирной жизни, его ждут на работу в десяти местах. Могут учиться бесплатно и вне конкурса. Раз в год - бесплатно летать. Имеют льготы на проезд в городском транспорте. И никто не жалуется.

У нас тоже есть предприниматели, которые берут атошников на работу. Относятся к ним с уважением. Но не получают льгот. Государство должно сделать это системой.

Уже более 150 тысяч украинцев прошли войну. Имеют право требовать от государства особого отношения. Не стоит доводить их до точки кипения. Потому что будет не тот Майдан, на котором пели песни и махали флагами.

 

Государство помогает общественным организациям, которые поддерживают бойцов?

- Государство - нет. Отдельные чиновники - да. В Кропивницком губернатор относится с пониманием.

Государство же не только не помогает, а даже наоборот. Часто в компании, которые дают волонтерам деньги, сразу приходит налоговая. Передали военную форму на миллион, на следующий день ждите гостей. Приходят и выкручивают руки: где взяли деньги? Такое впечатление, что налоговой руководит Путин.

Волонтеры сотрудничают с Министерством обороны?

- Офис нашей организации "Громадська варта" - в помещении швейной фабрики "Зорянка" в Кропивницком. Это крупное предприятие. У нас возникла идея делать там защитные костюмы, бронежилеты и форму. В мае 2014-го поехали в Израиль, встретились с представителями компаний-производителей. Одна изъявила желание сделать совместное предприятие. За шесть часов получили разрешение их Минобороны. Я два месяца пытался получить подобный в Украине. Прошел все инстанции - от Администрации президента до Генерального штаба. Закончилось ничем. И это даже не тендер, а обычный документ.

Какова ситуация с тендерами?

- В позапрошлом году Минобороны объявило тендер на пошив формы на 100 миллионов гривен. Фабрика "Зорянка" участвовала. К нему привлекли волонтерский центр министерства. Тендер выиграла компания, зарегистрированная в донецкой бане. Когда поднялась буча, в Минобороны сказали, что это старая регистрация. Мол, они уже в Киеве. Хорошо, покажите, где будете шить форму на 100 миллионов? Ответили, что это - не их проблема. Долго разбирались. В конце концов аннулировали тендер. Но четыре месяца потеряли. Армия не получила форму своевременно.

В Минобороны говорят, что электронные закупки исключают коррупцию.

- Комплект качественной формы не сделаешь дешевле, чем за 500 гривен. Или ее изготовят из какой-то гадости, которая горит. Думаю, не без участия российских спецслужб появляется фирма, которая ставит 300 гривен за комплект. Все понимают, что это - нереальная цена. Но в электронном конкурсе она выигрывает. Никто не поинтересовался мощностями, репутацией фирмы, образцами формы, качеством ткани. Было, что выигрывала одна цена, а ее потом повышали. То же происходит с оружием, пищей и всем остальным.

Как это изменить?

- Нужны реальные реформы. А у нас их проводят так, что на должностях остаются те же. В судах, прокуратуре, налоговой, Минобороны.

Любая реформа будет болезненной. Сейчас лучше создать новое Министерство обороны с нуля и передать ему в управление, что осталось. Старое - отрезать. "Жигулям" можно приваривать новые детали, подвески, амортизаторы, но это все равно будет старая ржавая железяка. Без глобальных потрясений нам не удастся перейти к новому качеству государства. Чем раньше решимся на них, тем быстрее преодолеем тяжелую часть пути.

×