"У одной женщины начались роды. Ей даже воды не дали"

— Ни свет ни заря в наш новый дом зашли два солдата с оружием, — вспоминает 18 мая 1944-го Саре Абласанова, 86 лет. — Сказали, что нас выселяют. Мы успели прихватить с собой одежду, некоторые продукты. Думали, что это недоразумение. До вечера все выяснят — и мы вернемся домой. Оставили корову, которая 18 дней назад отелилась, овец, кур, индюков, только что посаженный огород. Людей из двух соседних колхозов собрали в грузовики. Собака Аламан несколько километров бежала за нами.

Женщина родом из села Анджименди Ленинского района. Ее и семью — родителей Бадина и Киадир-Заде Абласановых, сестер Гульсум, Мензор, Менли-Айше — депортировали в Андижанскую область, Узбекистан.

— Сказали, что нас считают предателями родины. Мол, помогали фашистским оккупантам. Это звучало бессмысленно. Все мужчины из нашего села пошли на фронт защищать родину. Мой папа был председателем колхоза. Как только началась война, добровольцем записался в Красную армию.

На железной дороге нас погрузили в вагоны поезда для скота. Разделили его досками на два этажа. Мы оказались на верхнем. В Узбекистан ехали три недели. Кормили раз в день. В вагонах не хватало воздуха. Умерших заворачивали в ткань, оставляли на остановках. У одной женщины начались роды. Ей даже воды не дали. Она с ребенком не выжили.

Когда приехали, нас поставили в шеренгу и по очереди водили в баню — выводили вшей. На больших телегах распределяли по отделениям. Меня с мамой и двумя сестрами ночью доставили в четвертое отделение совхоза "Савай". На следующий день уже собирали хлопок. Поселили в маленькую комнатку еще с одной семьей. Восемь людей — спали по очереди. За работу выдавали паек. Но он мало спасал от голодной смерти.

Мама продала все, что взяла с собой. Оставила только отцовы рубашки, которые сама вышивала. Вода в арыках была грязной. Мы поливали ею хлопок и так пили. Началась малярия, многие люди погибли.

В 1954 году я вышла замуж за односельчанина Зеки Аблязова. Родила четверых детей — дочек Феруз, Фериде, Наиль и сына Дилявера. Папа на брак сразу благословил. Тогда было важно, чтобы крымские татары вступали в брак с земляками. О многих браках договаривались родители. Нельзя было допускать чужестранцев в свои семьи. Это могло привести к исчезновению нации.

В 1990 году мы вернулись в Крым. Поселились в селе Глазовка под Керчью. Сразу поехали в родное село, искали родительский дом. На месте Аджименди — пустырь. Там, где стоял наш дом, среди высоких сорняков я нашла один желтый тюльпан. Сорвала его, засушила. Это все, что осталось от моей родины.

×