— Это мой брат Жорж, он приехал за мной, — в начале лета 1912 года Агнесса Нарбут знакомит подругу Веру Кирьякову с братом Георгием. Ей — 20, он — на шесть лет старший. Общаются на кухне помещения Агнессы в Глухове — теперь это райцентр Сумской области.
— И за вами, — вдруг говорит Георгий. Вместе с Верой они лепят вареники. А на следующий день он приглашает ее на родной хутор Нарбутовка — в 25 км от Глухова.
На то время Георгий Нарбут — популярный художник-график. Живет в Санкт-Петербурге. Российские издатели борются за право сотрудничать с ним. Еще с гимназических лет влюблен в свою ровесницу Марию Беловскую. Дважды назначали свадьбу, но оба раза девушка отказывалась. Дошло до того, что вызвал ее поклонника на дуэль.
"Одет был красиво, хотя слишком элегантно, — описывает Вера Кирьякова первые впечатления от Георгия. — Воротничок имел очень высокий, а галстук слишком яркий и как-то необычно завязанный. Довольно темные волосы зачесал с висков на середину, небольшие бакенбарды делали его не похожим на других. Его рост был выше среднего, стройный, хотя и с массивной комплекцией тела. Его круглое и довольно полное лицо дышало здоровьем и жизнерадостностью, а взгляд карих глаз имел хитроватое, но доброе выражение".
Они отдыхают в Нарбутовке. Здесь живут родители Георгия, четверо братьев и сестра. Небольшой деревянный дом окружают старые липы, а дорожку к нему украшают разноцветные розы и флоксы. По вечерам в саду гости устраивают импровизированные концерты. Георгий все это время работает — шум и музыка не мешают ему рисовать, лишь бы не толкали его доску и стол.
15 июля он объясняется. Священник из соседнего села Хохловка торжественно вручает обручившимся перстни. В брак вступают через полгода — на Рождество. "Свадьба имела своеобразный характер, — описывает близкий товарищ графика, искусствовед Федор Эрнст. — Она была должна во всем соответствовать старинным украинским обычаям. Нарбут раздобыл где-то в уезде старого пьяницу, в совершенстве знающего все тонкости старинной свадьбы. Уполномоченный всеми диктаторскими правами своеобразный церемониймейстер вместе с женихом стали тиранами сего дома. Молодая плакала, сидя три дня сама в своей светлице, родители ругались, гости смеялись — но все обрядовые тонкости были соблюдены".
Супруги переезжают в Санкт-Петербург. Живут сначала у художника Ивана Билибина, позже снимают квартиру на Александровском проспекте. Нарбут днями работает.
"Однажды Георгий Иванович должен был срочно закончить рисунок какого-то диплома, — вспоминает Вера. — Работал над ним усердно всю ночь. Довольно поздно я легла спать, а он все поскрипывал своим пером и только под утро, закончив работу, наколнился на стол и, не заметив, что его любимая лампа начала коптеть, крепко заснул. Когда утром я зашла в его мастерскую, комната, стол, работа и сам Георгий Иванович были покрыты слоем черной копоти".
Нарбут считает, что предметы интерьера должны иметь не только практическую пользу, но и радовать глаз. Скупает украинские вышивки и ковры, фарфор, народное стекло, керамику, японские гравюры. Реставрирует старинную мебель из карельской березы, Вера вышивает для нее обивку по эскизам мужа. На стенах Георгий развешивает свои работы в золотых с синим рамах. А еще собирает игрушки. Деревянных щелкунчиков одевает так, чтобы были похожи на его друзей. Со временем эти игрушки становятся не только украшением — у семьи рождаются дочь Марина и сын Даниил.
Часто посещают неформальные собрания петербуржской богемы. Нарбут любит приглашать гостей и к себе. Встречает их то в костюме казака с саблей, то в военном наряде времен Николая ІІ с огромной треугольной шляпой, то в образе гоголевского Чичикова. Как-то художник Виктор Завмирайло приходит домой к Нарбуту и застает там его сестру Агнессу. Убежденный, что это переодетый Георгий, требует снять женский наряд и прекратить выходки.
Зато светские мероприятия его интересуют мало. В опере художнику скучно.
— Какая бессмыслица! — громко заявляет во время представления.
Когда в 1914-м начинается Первая мировая война, заказов становятся гораздо меньше. Семья вынуждена сменить помещение — снимают одну большую комнату. Георгия мобилизируют, однако вскоре увольняют в запас. В конце 1917-го семья перебирается в Киев — Нарбут получил должность в новосозданной Украинской академии искусств.
Живут в Георгиевском переулке, рядом с Софией Киевской. Нарбут приказывает срубить сухое дерево в саду, чтобы из окон было лучше видно собор. Впоследствии появляются соседи — из Чернигова переехал друг семьи, историк Вадим Модзалевский с женой Наталией.
Искусствовед Даниил Щербаковский вспоминает вечера в той квартире: "Вадим Модзалевский, устав после научного труда, наигрывает на пианино любимую арию веденецкого гостя из "Садко", Александр Соловей напевает "Щедрый вечер", другие о чем-то беседуют. Стоит шум. Дверь в соседнюю столовую открыта, и там, стоя и низко согнувшись над большим столом, Георгий Иванович заканчивает обложку для очередного издания. Возле него на полу — детвора, Данька и Маринка возятся с игрушками. Ни крик детей, ни пение, ни музыка ему не мешают. Он только бодро и весело перебрасывается словами то с детьми, то с гостями".
Врачи советуют детям проводить больше времени на свежем воздухе. Нарбут отвозит их и жену на дачу товарища под Киевом. Между тем Наталия становится полноправной хозяйкой помещения. Вера понимает, что художник окончательно охладел к ней. В начале 1919-го Георгий и Наталия венчаются. Продолжают жить втроем вместе с ее уже бывшим мужем Модзалевским.
24 мая 1920 года Нарбут умирает от тифа. Вера не приезжает на его похороны. Впоследствии на фото, сделанном во время процессии, видит, что у его головы в гробу лежит ее цветастый платок.
505 оригинальных произведений Георгия Нарбута представили на посмертной выставке в 1926 году во Всеукраинском историческом музее им. Шевченко. Это рисунки, листы "Украинской азбуки", иллюстрации, обложки, заставки к книжкам, эскизы гербов, печатей, геральдических знаков, военных орденов, марок, денег, одежды, грамот, дипломов, открыток, конвертов, плакатов, кукол и 223 издания в его оформлении.
8 
35413
Комментарии