"Не играй варьята", — порой говорят в Галичине. То есть не строй дурачка. Потому что варьятами здесь называли да и до сих пор называют людей сумасшедших, безумных и просто нарванных. Или тех, кто прикидывается таким. Зварьювати соответственно — спятить. Варьювать — дуреть, беситься.
Слово "варьят" походит — от латинского "vario" — другой, разный, не такой, как все. И прижилось оно не только во львовском городском жаргоне, но и пошло на села всего бывшего Королевства Галичины и Владимирии, как называли этот край при австрийском господстве. Например в народной песне:
Маю жаль до мами,
маю жаль до тата,
Що мя породили,
такого вар"ята.
Первое упоминание о львовских сумасшедших содержится в хронике Бартоломея
Зиморовича "Леополис Триплекс". Описывая полет кометы над городом 1577 года, он
отмечает: "Многие лица, темные умом, сделались вещунами". Следовательно, варьяты часто вызывали не только сочувствие, но и уважение и даже страх. А лет 100
тому назад считалось, что ряды
сумасшедших пополняют или представители необразованной бедноты, или
аристократии. Последние сходили с ума или от избытка знаний, или от финансовых хлопот. Самое лучшее психическое здоровьем
было у представителей среднего класса. Ни нужда и темнота, ни большие богатства
и ученость их не донимали.
В1884 году львовские газеты писали о сошедшем с ума князе Шимоне Шавуле. Полиция держала его в гостинице Куна, чтобы потом доставить в сумасшедший дом. Но князь сумел убежать. На улице Галицкой начал останавливать прохожих:
— Господин граф! Как вы посмели отправить моего брата на смерть? — сыпал претензиями. — Он ни в чем не виноват, господин граф!
После дня разгуливаний варьята поймали и отвезли в больницу.
А на верхнем Лычакове жил пожилой чудак Дедьо. Ни с кем не общался, особенно избегал женщин. Как только видел на улице кубиту — так называли зрелых представительниц рода человеческого, — сразу переходил дорогу. Даже владелица комнаты, в которой жил, о постояльце абсолютно ничего не знала. Раз в месяц Дедьо тыкал ей в руки плату за свой угол, и все.
Дедьо ни с кем не общался, особенно избегал женщин
Прогуливаясь по городу, он любил срывать с заборов и столбов афиши. Когда Дедьо умер, накануне Пасхи, хозяйка велела выбить двери его комнаты. Труп лежал на огромной куче плакатов. Во время уборки между тем мусором нашли довольно много австрийских гульденов. "Несколько десятков тысяч", — писали газеты. Каждая монета содержала по 12,34 г серебра 900-й пробы. Поэтому даже если тех гульденов было только 20 тыс., выходит почти 250 кг серебра. Где варьят Дедьо взял такой капитал, никто сказать не мог. Деньги унаследовал его двоюродный брат, владелец пекарни.
Первый сумасшедший дом во Львове открыли в 1785-ом в бывшем здании коллегии монахов-пияров. И вскоре слово "пияр" стало синонимом варьята. Почти через 100 лет госпиталь для душевнобольных перенесли в пригородное село Кульпаркова. В 1930-ом село вместе с "домом варьята" присоединили ко Львову. С тех пор выражение "Тебе место на Кульпаркове" для львовян не нуждается в объяснениях.
В 1938 году львовский журналист Шимон Шпунд издал книжечку-репортаж "Город сумасшедших" — о впечатлении от посещений заведения на Кульпаркове. На то время здесь находились около 2 тыс. душевнобольных. 37% были римо-католиками, 29% — Греко-католиками и 30% — иудеями. 7% кульпарковских варьятов были необразованными, а 5% имели высшее образование — показатель более высокий, чем в среднем по Галичине.
Шпунд описывает наиболее заинтересовавших его больных. Больше всего поразил журналиста безумный поэт, который подписывался псевдонимом Скосьпастерник. Он тиражировал свои стихотворения через копировальную бумагу, сшивал в сборники и раздаривал врачам и другим больным. Самые большие стихотворения называл сонетами и давал им оригинальные названия — "Хрен в футляре", "Сардины в дверном косяке", "Мечтатель, разбитый на море". Шпунд заметил, что они ничем не хуже стихотворений тогдашних поэтов-модернистов.
— Я король Лорд Герман Плахте, в 1907 году получил Африку и имею 2 тысячи и 2 миллиона войска, — заявлял на английском 50-летний еврей.
А 70-летний мужчина называл себя "домашним цесарем":
— Меня зовут Александр Антин Леопольд І из дома Квецинских-Габсбургов. Присягал Богу и народу, правительству и войску, церкви и костелу, а все свои ордера отдал в регуляцию в машинерию.
"Цесарь" работал в больничной прачечной. До болезни был органистом в костеле. Во время богослужений в больничной часовне часто садился за орган и играл вполне прилично.
5 
35413
Комментарии