Поэтический вечер интимной лирики провел Дмитрий Павлычко накануне Дня влюбленных в столичном Музее Павла Тычины. Зал забит, слушатели стоят в проходе, в дверях, сидят на полу. Есть и пожилые люди, и студенты. Стены украшены картинами, изображающие полуобнаженных женщин.
"Много у вас было муз?" - спрашивает 20-летняя слушательница 85-летнего Дмитрия Васильевича.
"Жена была и есть одна. Или вы что имеете в виду? " - не понимает поэт. Перед этим читал интимную лирику.
"Ну, муз, которые вас вдохновляли на стихи", - объясняет.
"Стихотворение можно написать, один раз увидев девушку. На вокзале, например. Она идет от тебя, и так смотрит, будто прощается. А вы впервые столкнулись и даже не заговорили. Но по взгляду все понятно.
Больше всего привлекают такие, которые сильне всего отличаются от женщин, которых хочется сразу, которые бросаются в глаза. Потому что чем сдержаннее, тем сильнее любовь. Сдержанная любовь есть великая любовь", - Дмитрий Васильевич активно жестикулирует.
Читает стихотворение:
"Спадала вниз оголена вода -
Просяяна, весела, молода,
Як дівчина, що вибігла з ріки.
Ряхтіли в сонці стегна і литки,
Сміялась плоть прозора і нага,
Біліла на губах її жага,
Горіли клином кучері між ніг.
Я роздягаючись до неї біг.
Вона приймала радісно мене,
Як дух, я входив в тіло водяне.
Вона сміялась від моїх торкань,
Просила: "Що ти робиш, перестань!"
І тілом, що лилось, як сонця плин,
Мені вбивала душу до глибин.
Натішившись, я падав на траву
І слухав її мову дзвонкову,
І чув, як сміх її під серце б'є,
Як випаровує життя моє".
Дмитрий Васильевич рассказал, что в юношеские годы, с апреля по июнь 1945 года, пребывал в сотне УПА. Стихотворение о тех годах написал уже сейчас. Читает по рукописи неопубликованный текст.
"Моя любов не зміститься в сльозі,
В якій літає палахтливе сонце.
Не опускай же, люба, жалюзі,
Не зачиняй до вулиці віконце.
Хоч я сьогодні не прийду вночі,
Чекай мене аж до самого рання.
А завтра принеси мені ключі
До снів твоїх, моє сумне кохання.
Я буду спати з хлопцями в лісах,
Накритий смеречиною по шию,
І місяць, наче золотий бесаг,
Світитиме не нашу полонину.
Мене ти знайдеш в сотні "Спартана",
Десь біля Княждвора, в кущі калини,
І голос твій візьме собі луна,
А я візьму від тебе дві хустини.
Одною витиратиму чоло,
А другу покладу собі на груди.
В холодну ніч, як мамине тепло,
Мене оборонить від кулі і застуди", - поэт не всегда может разобрать написанное.
Ще одна жінка, про яку згадує Павличко, – Анастасія Корсунівська, вчителька, що викладала у нього у 8-му класі. "Я любив її", - зізнається поет і розповідає, що ця "східна жінка" відмовляла його від небезпечних зв'язків із "хлопцями з лісу"
"Она была дочь священника, из Черкасс, коммунистка - председатель организации компартии в школе. У нас были занятия во второй половине дня, и она часто оставалась в школе. Так знала, что по ночам я должен идти в село Стопчатов и встречаюсь там с бандеровцами. Не знала, что я сам был в бандеровцах. Говорила: "Дмитрий! Я из Чигирина, мы это уже пережили. Республика в Холодном Яру была когда-то у нас, там была Украина. Из этого ничего не вышло. Твои ребята ходят, я знаю, берегись. Ты талант. Ты не должен погибнуть".
Затем принимала Дмитрия в Киеве, куда переехала с мужем. Павлычко вступал на философский факультет Киевского университета им. Тараса Шевченко - не взяли, хотя хорошо сдал все экзамены. Тогда было распоряжение абитуриентов из западных областей, Львовской и Ивано-Франковской, не принимать. Получил перевод во Львовский университет. В Украине тогда царил голод, многие спасались от него на Западной Украине, на поезд во Львов сесть было невозможно - хотя бывшая учительница и дала Дмитрию деньги на билет, он в вагон попасть не смог. На следующий день вынужден был ехать уже без билета и денег.
"Я пришел за 4 часа до поезда, вылез на вагон, свой деревянный чемоданчик поставил внизу - там была вышитая рубашка, несколько книг. Меня облил водой работник, когда мыл вагоны, хотя и видел, что я там есть. "Сейчас мы тебя покропим", - сказал он. А это хоть и был август, но ночь есть ночь, холодно. Когда поезд идет под мост, а ты лежишь на вагоне, это очень неприятно. Я должен был так сложиться, чтобы дымоход был выше меня.
После завершения вечера к Дмитрию Павлычко выстраивается очередь за автографами, в основном - на новой книге "Тайна твоего лица", которую в сентябре этого года выпустило издательство "Основы". Женщины фотографируются с Дмитрием Васильевичем. Жена строго смотрит и подгоняет, чтобы завершали - поэт устал.
7 
4880
Комментарии
2