Как ни странно, с началом войны с Россией украинский язык в Украине начали принимать реже. Мол, чтобы не оттолкнуть "восток". Это аблуждение, ведь язык - часть государственности. В большинстве европейских стран являются государственные органы, корте занимаются развитием речи своего народа. Литовский опыт особенно актуален. "Иногда стоит нажать, если хотим сохранить язык " - говорят руководители языковой Комиссии Литвы, - сообщают "Тексти".
Активисты инициативы "Дріжджі" Иванна Кобелева и Максим Кобелев разговаривали с председателем Комиссии Дайвой Вайшненэ (Daiva Vaišnienė ) и ее заместителем Юрате Пальоните (Jūratė Palionytė ). Они знают о состоянии дел в Украине и о действующем языковом законе Кивалова- Колесниченко.
Дайва Вайшнене: В Литве, Латвии, Эстонии, Польше есть один государственный язык. Есть страны в Европе, где есть несколько государственных языков. Где-то исторически сложилось, что часть страны разговаривает на определенном языке. Большую роль сыграл передел границ.
Каждая страна имеет право сама определиться, должен быть один государственный язык. Не может быть никаких "если там так, то и у нас так должно быть". По статистике, 99% жителей Литвы сказали, что они понимают и разговаривают на литовском.
Юрате Пальоните: Считается, что те, кто окончил школу после 1991 года, уже должны знать литовский язык. На самом деле они не знают его так уж хорошо, как литовцы, у нас есть польские и русские школы, где литовский язык преподают как предмет, а все остальные уроки проводят польском или русском.
Какие функции возлагаются на Государственную комиссию литовского языка?
Дайва: Комиссия действует в соответствии с Законом о Государственной комиссии литовского языка. Статус Комиссии очень высокий - нашим учредителем является парламент. Мы просматриваем проекты законов, если они связаны с языковой политикой касаются государственного языка, и даем рекомендации непосредственно парламенту или правительству. Есть решение Конституционного суда, в котором говорится, что законодатель не может игнорировать наши предложения, если это связано с употреблением языка. Основная цель Комиссии - утвердить и сохранить статус государственного литовского языка. В Конституции указано, что государственным языком является литовский язык, другие языки не имеют никакого статуса.
Юрате: Парламент назначает 17 членов этой Комиссии. Председатель и заместитель работают как штатные работники, а остальные 15 представляют университеты, Институт литовского языка и тому подобное.
Д..: Заседание Комиссии созывается раз в месяц, но постоянно работают комиссии по терминологии, грамматике, произношению, фамилиях и именах, информационных технологиях. Если необходимо - мы создаем подкомиссию для решения определенного вопроса. Каждую неделю проходят заседания комиссии, которая занимается терминологией - утверждение стандартов в различных отраслях, терминологических словарей.
В Литве есть Государственный банк терминов - такого нет в других странах. В этот банк попадают только те термины, которые апробируются и обсуждаются Комиссией. Если термин попадает в Банк, то именно его следует обязательно принимать в правовых актах. Хотя, конечно, сюда попадают термины из различных сфер, не только с юридической. Без обсуждения специалистов в соответствующей области не обойтись.
Одна из функций Государственной комиссии - стараться, чтобы литовский язык жил в информационной среде. В частности, это машинный перевод, проверка орфографии и другие технологии.
В Министерстве связи есть большая программа "Литовский язык в информационном обществе", которая финансирует проект, связанный с этой темой. Объем этой программы на 4 года был около 40 млн. литов (примерно 180 млн. грн.). Это очень дорогое удовольствие, но мы считаем, что если литовского языка не будет в информационной среде, то через 10-20 лет его не будет как официального языка. Ведь наша жизнь переходит в виртуальную среду, и мы там используем литовский язык.
Если у нас нет возможности найти информацию на литовском языке, если нет машинного перевода, например, с китайского через английский на литовский, то наша молодежь перейдет на английский язык - и все. Если компьютерные программы не будут локализованы на литовский язык, и если в школе вы видите на экране только английское меню, английские программы, если вы в социальных сетях тоже употребляют не литовский, а другой язык - это медленная смерть языка.
А как вы справляетесь с программным обеспечением? Что делаете для того, чтобы литовский язык был, условно говоря, "в компьютере"?
Д.: Об этом должно заботиться государство. Конечно, у нас есть определенные проблемы с мировыми производителями, которые первые версии программ выпускают на крупнейших языках. Только во вторую очередь литовской, так рынок у нас маленький.
Ю.: У вас в Украине огромный рынок. Компании должны быть сами заинтересованы в том, чтобы программное обеспечение было на украинском языке. Но когда нет спроса, никто не говорит о том, что ему нужно.
А как это выглядит? Вот, вышла какая-то новая программа, которая не имеет версии на литовском языке. Вы им звоните, договариваетесь?
Д.: У нас есть представительство Microsoft в Литве, поэтому с ними такой проблемы нету. Ранее литовский Office был дороже английского, но сейчас цена одинаковая. Это уже дело чести этого представительства в Литве, чтобы все было на литовском. Сотрудничаем с IT-компаниями, разговариваем с ними. Конечно, программы, которыми пользуются программисты, администраторы, не будут локализованы, потому что это очень дорого. Но то, что каждый из наc видит на рабочем столе компьютера, будет на литовском. Также мы общаемся с представителями основных фирм, выпускающих телефоны.
Ю.: Мы подготовили проект решения для правительства о том, чтобы все государственные учреждения покупали только локализованные программы. Но его еще не принято.
Такое возможно, чтобы в школе учитель что-то показывал ученикам на компьютере, на котором нет нет литовской?
Д.: Такого не может быть. В законе об образовании есть пункт о том, что весь процесс обучения должен быть на государственном языке, и не на каком-то там, а на кодифицированном, официальном языке. У нас централизованно закупают программы для школ.
Ю.: Наверное, могут быть какие-то отдельные случаи, но тогда родители могут обращаться к Языковой инспекции.
Д.: Все программы, скажем, по физике, математике, должны быть локализованы - и только потом они попадают в школы. Этим централизованно занимается Министерство образования и науки. Не помню, чтобы в школе показывали или давали информацию не на государственном языке. На днях мы даже из университета получили письмо, в котором студенты спрашивают, возможны ли санкции к преподавателям, которые не подают материал на хорошим языке, а используют google-переводчик.
У нас есть подкомиссия, занимающаяся исключительно языком учебников. Каждый учебник для школ проходит апробацию в комиссии на предмет того, является ли там язык достаточно хорошим. Из него ученики учатся языку, даже если это учебник по физике.
Ю.: Мы раньше получали много жалоб от родителей, что в учебниках неправильная, плохая речь.
Вы создали специальную подкомиссию после этих жалоб?
Д.: Да, мы согласовали этот Министерством образования, они обращают внимание на наши выводы и рекомендуют только учебники для школ, написанные на правильном языке.
Ю.: Обычно два эксперта читают проект учебника, иногда приходится это делать по несколько раз. Мы уже 6 или 7 лет этим занимаемся, это очень заметно повлияло на качество речи в учебниках.
Кто следит за тем, чтобы наружная реклама была государственным?
Ю.: За этим следит Языковая инспекция. Также есть языковые инспекторы при самоуправлениях, не относящиеся к Языковой инспекции. Они имеют право проверять учреждения, писать указания, следить за тем, выполняется ли языковой закон, в рекламе в первую очередь.
Д: Языковая инспекция невелика: 9 инспекторов на всю республику. В Вильнюсе, как в самом городе Литвы, очень много работы, но инспекторы могут поехать в любой другой город и проверить школу, предприятие, учреждение, имеют ли работники ту категорию государственного языка, которая необходима для работы.
Также инспекция следит за языком СМИ. В Законе о государственном языке прописано, чтобы не просто во всех СМИ использовался литовский язык, но чтобы он был верным, нормативным. Здесь тоже немало работы, так как бывает много ошибок даже в книгах для детей.
А как между собой связаны Языковая инспекция и Государственная комиссия литовского языка?
Д.: Они не связаны. Инспекция принадлежит Министерству культуры, и мы только знакомимся с их годовым отчетом - и тогда, конечно, можем высказать свое мнение. Но мы сотрудничаем, если к нам поступают какие-то сигналы: когда нам кто-то звонит или пишет, мы можем направить человека в инспекцию, или сами обратиться и попросить проверить какую-то сферу, где что-то происходит. Вот, например, когда в смс-сообщениях рассылается реклама без специальных букв, присущих литовской азбуке, мы обращаемся за помощью в инспекцию, чтобы это исправить.
Как относятся к работе Комиссии политические партии?
Д.: Вы не услышите от литовских политиков мысли, что нам не надо государственной литовского языка.
Ю.: Когда Литва вырвала независимость, у нас было около 20 % нелитовского населения. Тогда никто не говорил о том, что нам не нужна государственный язык. Все было по - дружески. И сейчас никто не говорит, что нужно какой-то языке предоставить особый статус или сделать государственным. Хотя у нас большая польская и российская меньшинства.
Д.: Самое большое нацменьшинство - польское. Русские рассеяны в крупных городах и там не составляют большинства.
Ю.: Политики, представляющие интересы нацменьшинств, признают, что нужно знать литовский язык, надо его учить в школах, и учить хорошо. Литва ратифицировала конвенцию по защите национальных меньшинств. У нас образование на языках нацменьшинств очень хорошее. Есть много школ, которые работают на польском языке, литовский излагается там только как предмет. Несколько лет назад было введено, что история Литвы, география и гражданское воспитание также выкладываться на государственном языке.
Д.: Это на самом деле уникальная система, потому что, наверное, нигде в Европе нет такого, чтобы в школах нацменьшинств 90% обучения было на языке меньшинства. Латвийцы с 2018 года хотят сделать так, чтобы в таких школах 60% обучения было на латвийском, а 40% на языке меньшинства. Там тоже есть сопротивление. Не знаю, как им удастся этого достичь. В Эстонии еще больший процент эстонского языка в школах. В государственных университетах обучение ведется на литовском языке. Вы можете получить некоторые программы, например, на польском языке. В филиалах польских университетов можно учиться на польском.
В высшей школе уже начинаются программы на английском языке. Это тоже проблема, потому что языком науки становится английский язык, и литовскому здесь осталось мало места. Но это глобальная проблема для всех языков - даже для таких как китайский, немецкий, французский. Они говорят, что это - проблема, но такова реальность. И здесь мы тоже стараемся удержать какую-то часть научного языка для литовской.
Ю.: Понятно, что не запретишь ученым писать диссертации и статьи на английском, но стараемся найти компромисс: чтобы они какую-то часть печатали на литовском или делали перевод, чтобы не терялась терминология той области. Хотя это сложно.
А как насчет СМИ? Регулируется законом, например, на каком языке должны говорить ведущие?
Д.: Да, это в законе. Если кто-то говорит не на государственном языке, перевод на литовский обязателен. Но есть передачи, например, на языке меньшинств - и на радио, и на телевидении.
Есть какие-то квоты?
Д.: Это регулирует другой закон, но есть передачи на общественном радио и телевидении на языках меньшинств: белорусском, польском, русском, украинском. У нас был случай, что на языке нацменьшинства начали издавать газету в районе, где живет меньшинство - и это не было выгодно. Закрыли газету, потому что не было читателей. Общественное телевидение и радио, конечно, на государственном языке. У нас ретранслируют российские или английские телеканалы, программы на которых уже начинают субтитровать на литовском. Потребитель хочет, чтобы так было.
Фильмы в кинотеатрах языке?
Д.: На литовском. Государственный язык обязательный. Детские фильмы - дубляж, для взрослых - субтитры. Иногда тоже дубляж, но это не обязательно. Спектакли тоже, но есть исключения, например, русский драматический театр играет на русском языке.
Ю.: В Законе о государственном языке указано, что в Литве аудиовизуальные программы, которые публично демонстрируются, должны иметь дубляж или субтитры на государственном языке, но есть исключения.
Есть специальные сеансы на языке оригинала, об этом заблаговременно объявляют. Обычно это бывает для специальной аудитории - для общин или если это учебные фильмы.
Сотрудничаете с такими же комиссиями в других странах?
Д.: Наша языковая комиссия является членом Европейской федерации национальных языковых институтов EFNIL (European Federation of National Institutions for Language ), каждый год у нас проходят встречи и конференции. Прошлого года годовая конференция EFNIL была в Вильнюсе, где мы обсуждали ряд вопросов, в частности об информационных технологиях, переводах, словарях. На таких событиях встречаются представители официальных институтов и ученые из языковых исследовательских учреждений, университетов. Например, Францию представляет Французский культурный центр, Великобританию - Британский Совет. В этом году будем говорить о языке науки.
Какие должны быть предпосылки в обществе, чтобы создать государственную языковую комиссию? Возможно ли это сделать без люстрации?
Д.: В обществе нужно согласие, чтобы большинство приняло определенные правила. В 1991, когда мы обрели независимость, и потом, когда была принята Конституция, было общественное согласие. Если политизировать такие институты, как Государственная языковая комиссия, тогда, конечно, будет трудно работать. Но если важно использование языка, то это другое дело.
Ю.: У вас в Украине это, конечно, сложно, и мы и не в праве давать советы. Видимо, надо найти светлые головы с российской среды и с ними как-то искать общий язык.
Д.: В Литве языковая политика очень волнует общество. Ведь язык - это часть идентичности, часть государственности. Языковая политика отличается от политики в целом, но это часть государственной политики. Когда эти вещи сливаются, тогда бывает не очень хорошо. Эти вещи нужно обсуждать в обществе, чтобы был консенсус.
У нас о тех, кто защищает украинский язык, говорят "националист".
Ю.: Да, бандеровец (смеется). Только о том, что Бандера сидел в тюрьме у немцев, никто не знает.
А есть в Литве агрессивные организации, нелояльные к литовской государственности?
Д.: Мы не можем сказать, лояльные они или нет. У нас есть, конечно, политические организации меньшинств, одна из них теперь в действующей властной коалиции.
Если же говорить о русскоязычном населении, то оно сконцентрировано в крупных городах: Вильнюс, Клайпеда. Здесь тоже есть русские школы, но они закрываются, потому что много русских после 1990 года отдают своих детей в литовские.
Ю.: Часть уехала, а те, что видели перспективы здесь, своих детей отдавали в литовские школы. Есть такие семьи, где второе-третье поколение не говорит по-русски - общаются на английском. На литовском, конечно, тоже, ведь они закончили литовские школы. Мы не видим проблемы, потому что они достаточно хорошо интегрированы в наше общество. На улицах можно услышать и русский, и польский - ни один закон не может запретить говорить на родном языке.
Если меня что-то спрашивают туристы из России, я им отвечаю на русском. Это человеческие отношения. Но есть сфера, где должен быть государственный язык. Если его там не будет - его не будет вообще.
В Украине до сих пор нет такой комиссии. По вашему мнению, если бы не была создана Государственная комиссия литовского языка и языковая инспекция 20 лет назад, какой могла бы быть ситуация в Литве сейчас?
Ю.: Об этом трудно говорить, но наверное, все же было бы хуже, гораздо хуже. Как-то из Дании приезжал представитель аналогичной комиссии, мы его спрашиваем: что вы делаете, если вы даете рекомендации, а вас не слушают? Он удивляется: как это не слушают? Если специалист дает совет, то его слушают. Честно говоря, мы - люди советские (смеется). А советские люди делают так: если не тюрьма и не штраф, то и не надо. Поэтому хорошо, когда в постсоветских странах есть языковые комиссии и инспекции.
Конечно, сейчас мы все меньше ставим строгих требований, больше даем рекомендаций, но еще совсем недавно, после обретения независимости, был период, когда надо было действовать более жестко.
Д.: Это все очень зависит от исторических обстоятельств. В Дании в Конституции не написано, что датский - государственный язык. Мы спросили, почему? А потому, что каждый это и так знает.
Порой нам говорят в шутку: видите, в Великобритании нет комиссии государственного языка, но речь процветает. Я тогда говорю, что если бы в Литве литовский язык как официальный язык был с 15 века, без перерыва, без влияний и доминирование других языков, тогда бы у нас, наверное, тоже не было бы потребности в языковой комиссии и инспекции.
Когда говорят, что в Британии все можно, и там нет кодифицированного языка, я говорю: в Британском парламенте вы не будете говорить так, как вы говорите на улице. Потому что там есть социальные слои, которые очень хорошо понимают, на каком языке и какие нормы этого языка вы должны принимать, каких стандартов придерживаться. Это общество, которое складывалось исторически веками.
Во Франции в 16 веке был издан первый декрет короля об использовании французского языка в судебной практике. Это - первый юридический языковой закон. Что было у нас в 16 веке? Первая книга на литовском языке, такая маленькая. Можем ли мы это сравнивать? Конечно, не можем.
Ю.: Так что немного нужно и нажать.
6 
35413
Комментарии