Насте Грицай сейчас 12 лет. Полтора года назад в городе Лубны на Полтавщине автомобиль раздробил ей тазовые кости, сломал руки, ноги, травмировал голову. А 32-летнюю мать Юлию сбил на смерть. За рулем был пьяный водитель Алексей Олексиенко, 28 лет. В конце апреля Насте сделали 21-ую операцию.

— Это первый случай в моей практике, когда спасали ребенка в таком тяжелом состоянии, — говорит начальник медчасти Лубенской горбольницы Сергей Наталенко, 46 лет. — Насте своевременно оказали первую помощь, провели противошоковую терапию, наложили шины. Профессионально сработали реаниматологи, врачи "скорой".

55-летний Сергей Голояд, дедушка Насти, обратился к людям по местному радио с просьбой помочь деньгами на операцию. Собрали около 50 тыс. грн. В столичном "Охматдете" девочке с помощью металлических пластин и шурупов соединили 11 переломов, провели психологическую реабилитацию.

Водителя Олексиенко приговорили к лишению свободы на три года, с отсрочкой исполнения приговора на два года. Он должен был выплатить Насте 40 тыс. грн компенсации, а затем ежемесячно платить по 150 грн, пока с девочки не снимут инвалидность. На сегодняшний день Олексиенко заплатил 35 тыс. грн.

Сейчас Настя понемногу ходит. 12 мая, после последней — 21-й, операции вернулась из столицы домой.

Девочка живет с дедушкой Сергеем и бабушкой Евгенией Голояд в двухкомнатной квартире в пятиэтажной кирпичной "хрущевке". Жилье полгода назад купили за 90 тыс. грн. Раньше Голояд имели дом в селе Тарандинцы Лубненского района, за 25 км от райцентра. Переехали, потому что в городе школа рядом и до больницы недалеко. Дом продали за 5 тыс. грн.

— В апреле Настя была седьмой раз под наркозом, — рассказывает дед. — Из левой ноги ей вытянули два металлических стержня, которые держали разломанные кости. Ножку внучка сломала в прошлом году в сентябре. На то время она уже ходила после аварии и упала. Я говорил ей: "Сама, без меня, на костылях не смей ступать". А она ослушалась.

В "Охматдете" девочке вставили стержни. Следующую операцию назначили на апрель.

В апреле Настя была седьмой раз под наркозом

— После аварии меня скрутили пластинками и шурупами, — говорит Настя. — Сколько их вынули, не помню. Мне уже надоело ездить на операции.

Настя сейчас шестиклассница. Учителя из школы N8, где она училась до катастрофы, проводят с ней индивидуальные занятия дома.

— Она очень коммуникабельный ребенок, — рассказывает классный руководитель Людмила Марченко, 50 лет. — С учебниками не расставалась даже в больнице. У Насти много друзей, которые ее навещают.

Девочка встает с дивана и медленно подходит к столу. Показывает хомяка Хомку и попугая Кузю. Напоминает деду, что хочет еще и рыбок. Тот заверяет, что купит обязательно.

— Я люблю историю, математику, рисование, трудовое обучение, этику, литературу, — считает на пальцах Настя. — А еще увлеклась Петриковской росписью. Меня учит этому учительница начальных классов Клавдия Ивановна Любич. Еще я люблю теле к смотреть: "Свидание с мамой", "Тайны Смолвиля", "Кадеты", "Ангел-хранитель". А реклама не нравится.

После смерти Настиной матери отец девочки 34-летний Евгений хотел отсудить двухкомнатную квартиру, которую его отец переписал на внучку. Родители Насти расстались 11 лет назад.

Однако Евгений забрал заявление, и Настя является полноправной владелицей того жилья. На суде она заявила, что хочет жить с дедом и бабушкой, чтобы дед ее удочерил и дал свою фамилию. Сергей Голояд — опекун ребенка.

— Последний раз видел Евгения в прошлом году в декабре на судебном заседании, — вспоминает он. — Хотел, чтобы его лишили родительских прав, а потом решил не делать этого. Где Евгений сейчас, не знаю. Ему присудили алименты. За 2006–2007 годы он должен уже 1700 гривен. Отец также должен выплатить дочке долг 1467 гривен по алиментам за 2005 год. Недавно вот выслал 100 гривен.

Насте долго не говорили, что ее мама погибла.

— Я видела, как мне врут, — говорит девочка. — Когда спрашивала о маме, все замолкали и опускали глаза. Поэтому когда рассказали, что она погибла, я уже об этом знала. После аварии сон видела — мы с мамой лежим в лужах крови. Я встала, а она не шевелится.

×