— Мы живем под круглосуточной охраной. Рядом с нами постоянно вооруженные люди. Мы практически ни с кем не общаемся, только по видеосвязи. Выезжаем куда-то крайне редко, — рассказывает Ольга, жена журналиста Аркадия Бабченко. Ее интервью вышло на израильском сайте NEWSru.co.il 6 июля.

В мае украинские спецслужбы предупредили убийство Бабченко. СБУ инсценировала его гибель, чтобы выйти на заказчика. В результате проведенной операции получили список из 47 человек, которых планировали уничтожить российские спецслужбы. По делу есть двое задержанных.

Накануне этих событий Ольга с дочерью Екатериной переехали из Москвы в Киев. Информацию об этом держали в тайне.

Кроме Ольги, об инсценировке убийства Аркадия знала их дочь и матери обоих супругов. Также в курсе были работник "скорой" и морга.

Печатаем самые интересные подробности из интервью Ольги Бабченко.

— Кате 11,5 года. За день до спецоперации мы сказали ей, что папа — суперагент, который ловит преступников и бандитов. Ему для этого придется сняться в кино. Все будут считать, что он умер, а в действительности через несколько дней оживет.

Как узнала о "покушении"

— Мы с Катей были в Киеве. Аркадий пришел с работы, было 11 вечера или даже позже. Открыл холодильник, достал бутылку шампанского и говорит: "Пей". За 20 лет общей жизни такого ни разу не было, я поняла: что-то произошло. Спросила его. Он говорит: "Давай сначала выпьем". Выпили по полбокала, и он мне все рассказал. К нему приходили на работу работники СБУ и рассказали, что на него готовят покушение. Они предъявили ему доказательства, и Аркадий им поверил. Оснований не верить Службе безопасности Украины у него нет.

Мне стало страшно. В первый момент захотелось взять всю семью, собрать вещи в чемодан и убежать.

Аркадий сказал: нужно поймать гадов. Потому что они готовят покушение не только на его жизнь, но планируют и другие убийства.

Как происходила инсценировка

— До конца ясного сценария не было. В частности, было непонятно, кто "найдет" Аркадия и вызовет спасательные службы.

Работники СБУ инструктировали нас. Мне объясняли, что и как говорить, как вести себя, как дышать. Советовали делать приседания, чтобы был соответствующий голос, когда я позвоню в полицию и "скорую". Голос должен быть путаный, дыхание неровное.

Все это время они инструктировали и гримировали Аркадия. Налили крови — на спину, в рот, в нос, учили падать.

Где-то минут 30 ждали киллера. Аркадий лежал, мы болтали. Он просил меня его сфотографировать. Я отказывалась. Нервы были на пределе. Пытались разрядить обстановку. Больше всего боялась забыть наш адрес, который должна была назвать службам спасения. Адрес повторила раз, наверно, 200.

А когда поняла, что уже время "Ч", в восемь вечера пошла в ванную, включила воду, намочила полотенце, налила воды на коврик и на пол.

Потом открылись двери и на пороге появился Алексей Цимбалюк (участник боевых действий на Донбассе. Ему заказали убийство Бабченко. — ГПУ). Я высунула нос из ванной — было страшно. Он сказал Аркадию: "Доброго здоровья". Аркадий ответил: "И вам не болеть". Постоял на пороге несколько секунд, расбросал гильзы — и ушел. За несколько дней до операции футболку Аркадия отвезли на стрельбище и прострелили несколькими пулями.

Через 5 минут я вызвала полицию, а уже потом "скорую". Сказала, что услышала звуки, похожие на выстрелы. Муж лежит на полу, весь в крови.

Сначала приехали полицейские. Сразу спросили, чем Аркадий занимается. Сказала, что журналист из России, год живет в Киеве. Они начали материться: мол, "опять этот российский след".

Как информация попала в СМИ

— Когда "скорая" отвезла Аркадия, я сразу позвонила Айдеру Муждабаеву (российский журналист. С 2015 года живет и работает в Киеве. Первым сообщил в "Фейсбуке" о смерти Бабченко. — ГПУ). Он ничего не знал. Думал, что Аркадий мертв. Минут через 10 после моего звонка Айдеру позвонили из российского Первого канала. Так быстро они узнали.

Потом о смерти Аркадия сообщили все средства массовой информации. Люди начали звонить и писать мне. Говорили о том, что нужно собирать для меня деньги. Просила их подождать хотя бы до завтра.

О будущем

— Вряд ли настоящего заказчика когда-либо поймают. Чувствуем себя в безопасности, пока здесь. Когда-то же придется покинуть это место. А это придется сделать, потому что ребенку нужно в школу. Страшно. Наверное, будем ходить оглядываясь. Думаю, это теперь на всю жизнь.

×