"Более бедные украинцы живут лучше, чем мы в богатой Европе", — на ломаном русском с французским акцентом говорит 55-летний Пьер Ансерме. Швейцарец переехал в Киев три года тому назад. Здесь открыл пиццерию "Маленькое швейцарское кафе" и магазин белья. Свой бизнес записал на жену, 29-летнюю официантку Екатерину.

Разговариваем в его пиццерии. Швейцарец худой, голова выбрита. На шее и руках золотые украшения.

— В Швейцарии работал консультантом в салонах автомобилей. Мне предлагали на выбор Санкт-Петербург, Тирану и Киев. В Албании плохая политическая ситуация, в России холодно. И я выбрал Киев. Родные назвали меня дураком. Я спрашивал: "А вы были в Украине? Нет? Я тоже". Меня шокировала первая квартира, которую мне в Киеве наняла украинская сторона.

— Это была гостинка с тараканами. Из шкафа на Пьера упала какая-то доска. Стиральная машинка поломана, — отзывается из коридора Екатерина. Она в белой футболке со стразами. — Пришлось купить новую.

В заведение заходят две девушки, заказывают пиццу. Пока официантка готовит кушанье, посетительницы прислушиваются к разговору.

— Я не знал языка, потому не мог даже соли купить в магазине, — вспоминает Пьер . — Больше всего поразили люди на Крещатике: в 15-градусный мороз ели мороженое или пили пиво. Я фотографировал и выкладывал фото в Интернете, чтобы родные убедились, что Киев — это не страшно. А потом познакомился в пиццерии с Екатериной. Подошел к ней со словарем в руках. Мне в ней понравилось все.

Если сосед купил новую машину, ты тоже должен это сделать

— Я думала: помогу, он же ничего не знает. Ни в магазин пойти, ни в транспорте. Сначала всерьез его не воспринимала. А потом Пьер познакомился с Максимом, моим 10-летним сыном. Родственники были против нашего бракосочетания. Говорили, что большая разница в возрасте. Пьер трижды разведен. Мы решили пожить вместе, посмотреть, сойдемся ли характерами. Расписались два года тому назад.

На безымянных пальцах супругов — толстые обручальные кольца из белого золота.

— На свадьбе я был молодым, но старше всех собравшихся, — смеется Пьер.

Рассказывает, что в Швейцарии после 50 лет тяжело найти работу.

— Работодатель платит за это большие налоги. Я продал свою землю под Женевой и переехал, — морщит лоб. — Европейцы живут для соседей. Если сосед купил новую машину, ты тоже должен это сделать.

Екатерина трижды ездила с Пьером в Швейцарию.

— Пришли в гости к друзьям. Нам положили ложку салата в тарелку, немножко мясца — и все. Дальше начали играть в карты.

Пьер поднимает вверх указательный палец:

— Если хотите в гости, вы должны позвонить хотя бы за три недели и договориться. Я позвонил брату, спросил, можем ли встретиться. Он сказал: "Перезвоны завтра, потому что сейчас нет моего агента". Я уже и не звонил. Если семья хочет меня увидеть, пусть приезжает сюда. Каждый день пишу электронные письма 24-летней дочке Ориан. Она будущая учительница, живет близ Женевы.

Спрашиваю, чего больше всего не хватает в Украине.

— Дома занимался спортом: играл в футбол, катался на велосипеде, горных лыжах. А тут на велосипеде ездить боюсь. Когда вижу, как едут на красный свет, — ужасаюсь. Я жил семь лет в Италии, был в Саудовской Аравии, Бельгии, Франции. Там правила дорожного движения так не нарушают.

В украинской семье Ансерме завтракают на европейский лад: кофе, булочка с джемом, вареное яйцо.

— Единственное, чего нет в Украине, — бутербродного масла темно-шоколадного цвета, — добавляет Пьер. — Мне его привозят гости из Швейцарии.

×