90-летний Александр Голофаст и 83-летняя Степания Захаренкова поженились в прошлом году в октябре. С сыном Александром, 63-летним Ильей, живут в самом маленьком в Украине райцентре Герца на Буковине.

Дом около дороги на Могилев-Подольский накренился, шифер на крыше поцвел. На стенах видны желтые пятна — следы прошлогоднего наводнения. Тогда вода поднялась до крыши. Одно окно в доме недавно застеклено. Через него во время наводнения спасатели доставали Александра Голофаста. Его сын спасся от воды, зацепившись за столб электропередачи.

— Мы хотели тихонько расписаться, без шума, — приглашает в дом Степания Ильинична. Чтобы попасть в комнату, нужно пройти три коридорчика и пять дверей без замков. — Думали, старых в загсе быстро распишут. Но девушки сказали, что закон один для всех. Заставили месяц ждать. А за то время рассказали о нас всему городу. Приходим в дом культуры 8 октября, а там полный зал людей. Дети из школы нам каравай подарили, рушник под ноги принесли. Цветов надарили столько, что еле домой принесли. Из Красного Креста и организации ветеранов принесли одеяло новое и большой набор посуды. Ружья какие-то подарили, скатерти. Я все на чердаке спрятала. Когда старое сносим, буду новое брать.

В комнатке стоят две кровати, между ними шкаф, посередине — стол. Чтоб пройти, нужно прислониться к стене. Пол устлан чистыми дорожками, их много раз стирали, потому нитки по краям вылезли и образовали бахрому. Обувь оставляют у входа.

— Это я застелила, — разглаживает ногой края дорожки хозяйка. — Когда приехала к нему в гости, после наводнения весь пол в болоте был. Два дня чистили.

На кровати, закутанный с головой, спит Александр Семенович. Он простдился два дня назад, когда чинил крышу, потому что начала протекать. Степания Ильинична ночью пешком ходила за врачами, потому что забыла, как звонить по телефону в "скорую". Вместо 103 набирала 03. Врачи сказали взять ингалипт и парацетамол.

— Мы с Сашей 53 года назад были соседями, — хозяйка показывает через окно дом напротив, где когда-то жила с мужем. — Я была учительницей младших классов, а муж — переводчиком в КГБ. Своих детей тогда не было, поэтому бегала к соседям играться с соседским мальчиком. Это сын Саши был, Илья. Когда мой отец переехал в Румынию на заработки, мужа уволили, потому что работникам КГБ нельзя было иметь родственников за рубежом. Мы переехали в Кицманский район.

Александр Семенович шевелится под одеялом, кашляет. Степания Ильинична подает ему чай, помогает выпить. Мужчина бормочет, что в 1941 году город Герца две недели горел.

— Поспи, — закутывает его жена. — В этом году дали мне путевку в санаторий. Там отдыхал и Александр. Как-то он ко мне прицепился. Рассказал, что в Герце живет. Я сказала, что в 1946–1957 годах тоже жила там, около ручья. Он вспомнил, что там учительница с мужем обитала, с его Ильей игралась. Даже фамилию вспомнил — Захаренковы. Говорю, так это же я. Так мы заново познакомились. Он рассказал, что жена его умерла. Жаловался, что надоело ему самому жить, всухомятку есть. Пригласил к нему переехать.

Хозяин кладет руки на колени Степании Ильиничне, она гладит его ладони. Обручальных колец нет. Говорят, что купили по 10 грн простенькие, но носить их было неудобно, поэтому сняли.

— Я ее на автобусной станции встретил. Домой под руку пошли. Всем знакомым, которые встречались, говорил, что это моя жена. Я ей сразу сказал, что хочу расписаться. Не хочу, чтобы соседи говорили, что я любовницу в дом привел.

Жена гладит его по голове, смеется.

— У нас только той любви, что обнимемся и поцелуемся. Но спали, пока не расписались, на разных кроватях. Уже потом вместе ложились. А на вторую кровать сына Илюшу положили. Он с нами в одной комнате живет и не стесняется.

×