Ее еще и до сих пор кое-кто называет женой Щорса. Хотя была она чекисткой — жестокой, подосланной к совсем молодому, но уже женатому Николаю, стала его любовницей, в народе — походной полевой женой. В годы, когда из Щорса делали героя гражданской войны, ее по недосмотру кого-то там то ли в ЦК КП(б) У, то ли НКВД выдали таки за жену (при том, что в Москве жила настоящая половинка Щорса, один из потомков в настоящее время — журналист Дроздов), назначили даже персональную пенсию. Речь — о Фруме Ароновне Ростовой.
В послевоенные годы она приходила к каждому новому редактору "Молоді України" (которую и мне пришлось пять с лишним лет возглавлять) с воспоминаниями о Щорсе как его "законной" жены. Однако и цензура, и ЦК не давали разрешения на их публикацию, зная, кто она и что она за одна. Но все-таки щорсовскую персональную пенсию никто у нее не забирал, и ходила она в самозванках до самой смерти. И где-то же выступала, и рассказывала о Колиных и своих подвигах, и ей верили. Была в активе советского пропагандона. Как о любовнице никто нигде не заикался, потому что как же это — герой, а изменял жене и дочке? Что у живых людей такое бывает, говорить не позволялось.
Как-то проскакивала в информационное пространство история любви великого полководца Константина Рокоссовского и актрисы Валентины Серовой, вдовы летчика-героя Анатолия Серова и жены поэта Константина Симонова ("Жди меня"). Любви, о которой Сталин сказал Мехлису: "Завидовать будем". Но то было исключение, освященное вердиктом вождя, который, впрочем, сделал все, чтобы Рокоссовский и Серова расстались. Хоть у маршала относительно нее серьезных планов не было — так себе, интрижка. На войне и не такие романы были.
Однако и сейчас табу — не говорить о некоторых интимных страницах героических людей или тех, кого сейчас затягиваем в герои, живо и процветает. Где-то лет пять тому читал о любовнице Романа Шухевича, который имел семью и постоянно в условиях деяний УПА был с ней разлучен. Любовнице, которая была ему верной и делила с ним все тяготы подполья, и которую таки чекисты разоблачили. Говорят: не нужно ее вспоминать, вон же еще жив его сын-депутат и Герой Украины, зачем это все выставлять на люди? Выставлять, согласен, не нужно. Но и бояться вспоминать, что такое было, зачем? Роман Шухевич — не герой моего романа. Но он был живым человеком, и разве для кого-то померкнет образ героической фигуры, если кто-то его считает таким? Для меня намного более легендарна и более значима фигура его деда, великого украинского народоведа, автора пятитомной "Гуцульщины" Владимира Шухевича. Но то уже речь о совсем других событиях и обстоятельствах.
Не думаю, что для кого-то померкнет слава и значимость Сидора Ковпака, который после смерти жены нашел себе пару в лице жены своего водителя. Разве кому-то зачешется в носу от того, что Максим Рыльский женился на жене своего товарища. Что Павел Попович после многих лет жизни с Мариной взял жены в женщину из Днепра. Что космонавт и ученый Борис Егоров "эмигрировал" от одной красавицы-актрисы к другой актрисе.
В жизни примеров значительно больше. Я взял несколько известных имен, жизнь которых доказывает простую истину: живые люди живут не по каким-то кем-то составленным предписаниям, а так, как складывается: любят, женятся, опять влюбляются, рожают детей. Тот же Рыльский сохранил дружеские отношения с первым мужем жены, воспитывал его сына. Попович и Егоров так же не давали оснований говорить о непорядочности в отношениях с разведенными женами.
Оно вроде и не о политике, а о личном. Но политика сама лезет в сферу, где вообще-то чужой глаз лишний, а чужой язык — и подавно. Ясно, что чужой рай — не хлев, его не закроешь. Но и обсуждать такие вещи можно разве что с хищными намерениями.
Я вот уже некоторое время наблюдаю нападки на молодого политика, который не так давно развелся с женой. Мужчина душа в душу живет с детками, заботится об их воспитании и учебе, а ему — как и почему ты бросил жену? Кто кого бросил или не бросил, разберутся двое, но какое кому дело из нас сунуть нос в чужое просо? Если там нет разврата, если все по-человечески, то наше с вами там не засыпалось и не мелется, незачем из огня папиросы делать мировой пожар.
А видно же, охота. Охота посмертно сделать врагами Николая Зерова и Виктора Петрова (Домонтовича), так как незадолго до смерти ученый, писатель и разведчик вступил в брак с Софией Зеровой. До того они якобы любили друг друга. Любили, вот и хорошо. Но какие смерти и испытания пережили, а мы что, будем им судьями? Ну, развелся не дорогой мне Медведчук и нашел себе новую пару — а мне или вам какое дело? Не мужское и не для политики это занятие — перемывать косточки живым или мертвым за их сокровенное, личное, дороги они нам или нет. Это — как грех пить до потери риз, курить до черноты под глазами или запихиваться наркотиками. Только так и не иначе.
Жизнь все и всех расставит по местам, история и подавно.
Князя Владимира канонизировали святым, хотя имел сотни наложниц. Но нам ли с вами судить те времена? Это же не базар, где сейчас вырастают премьеры и где все просто — говорила, дам мякиш, а дала шиш, и вся мораль. Вы же в политике, на выборах избираете не любовника или любовницу, а судьбу себе и стране. И важно здесь, конечно, и кто он или она, но больше — программа, умение, готовность положить свою судьбу на строительство нашей с вами жизни-бытия, а не то, с кем он живет или какие пирожки любит. В политике каждый черт в свою дудку играет, и выбираем не дудку, а человека. А уже какую — нужно думать и выбирать головой, а не по сплетням. Выбираем не героев с идеальными биографиями, а тех, кто может и должен стать героем, способным повести народ на изломе системы и, главное, творения государства. И, чтобы в нем никто не стал волком, который съест тех, кто станет овцой. А еще важнее — чтобы ни один из нас такой овцой не стал.
4 
35413
Комментарии