Тернополянка 34-летняя Вера Буцер с восемью детьми живет в одной комнате материнской квартиры. Трижды рожала двойню. Воспитывает их сама.

Четырехкомнатное помещение расположено в девятиэтажке на окраине города, напротив завода "Орион". Здесь прописаны 15 человек. Постоянно проживают мать Веры, Любовь Степановна, и младшая сестра Надежда с двумя детьми.

Вера встречает у входной двери квартиры. На ней черная майка и голубые джинсы. Длинные окрашенные светло-русые волосы собраны в хвост на затылке.

Комната Веры на 18 "квадратов". Слева от входа стоит компьютерный стол. На стене - с десяток вышитых картин. Слева - двухъярусные детские кровати, большой раскладной диван. Есть шкаф.

- А сюда больше ничего и не влезет, - объясняет женщина.

За компьютером сидит 11-летний сын Олег. На диване играет младшая дочь Люба. Ей год и 5 месяцев. Сестра-двойняшка Валентина спит на нижнем ярусе двухэтажной кровати. Оттуда видно ножки в черных колготках. Старшим двойняшкам, Валерии и Ирине, по 5 лет. Юлиану и Степану - 4. Всех семерых родила от второго мужа.

- Он боялся детей, - рассказывает Вера. - Самых младших девочек рожала, когда мы уже разошлись. Официально расписаны не были. Жили у его родителей в Павловке Арцизского района Одесской области.

Идем на кухню. За дверью стоит клетка с темно-серым кролем. Старшая дочь, 15-летняя Анна, в коротком сером платье гладит кошку Анфису. Здоровается и выходит.

- В феврале 2011-го родились мальчишки-близнецы. А в июне поехала с детьми домой, в Тернополь, - женщина заливает кипятком зеленый чай в чайнике. - Муж нанял автобус. Не знал, что уезжаю навсегда. Думал, к маме. Затем вещи по почте переслал. Так мы окончательно разошлись.

Начались проблемы у нас из-за денег, еще когда родились первые незапланированные двойняшки. Послеродовая депрессия. Мне было очень тяжело, а он не мог ничем помочь. Мы чуть ли не бросались друг на друга. Для чего, чтобы дети это видели? Обострилось все, когда мальчишкам минул год, и он познакомился с девочкой. Мужчина есть мужчина. Это - большой ребенок. Чтобы найти общий язык, надо было перегавкаться или хорошо покормить его. Я никого не обвиняю. Просто он не может материально помогать. Но к детям очень добрый.

Вера подходит к подоконнику. Берет на нем пачку сигарет.

- Вам не мешает, если закурю? А то начинаю нервничать, когда о нем говорю. Продолжаем общаться. Он сейчас женат, там ребенок растет, - закуривает. - Приезжал в Тернополь. Занимался купи-продай. Наведывался к детям. И я снова забеременела. Ну, соскучились, ну так случилось. Рожала легко. Это только первый раз страшно, потому что ничего не знаешь. Кормила грудью по очереди: пока одного кормишь, второму - соску. Теперь друг другу помогают.

К нам подходит большой питбуль. Обнюхивает.

- Не бойтесь, Арчи не тронет. Я сейчас буду греметь, - Вера ставит на плиту большую кастрюлю, где готовит еду псу. К ячменной каше, сваренной на бульоне из костей, добавляет немного молока.

- У нас вечная нехватка. На семью варю два раза в день. Шестилитровую кастрюлю борща съедаем за один раз. 2 килограмма мяса тоже сразу съедаем. У всех аппетит нормальный. У меня здесь рабочая зона. Если дома, ищите на кухне. Зато знаю, для чего живу. Я постоянно кому-то нужна.

Вера выглядывает за дверь.

- Алекс! - зовет сына. - Алекс! Иди сюда. На, покорми собаку.

Мальчик насыпает еду в собачью миску.

- Алекс - это Олег, - объясняет женщина. - Сын родился в Германии. Шесть лет была на заработках. В свидетельство о рождении подбирали немецкий аналог Олега. Работала, кем придется - в аптеке, на рынке, в магазине, зоомагазине. Доводилось и объявления расклеивать. Язык выучила. Но отказалась от постоянного проживания, потому что не могла старшую дочь забрать к себе. Я была разведена, нужно было разрешение первого мужа. Мы с ним не договорились.

С первым мужем Вера прожила около двух лет. Анну родила 18-летней.

На кухню заходит Олег с девочкой на руках. Ребенок потирает глаза.

- Ух ты, бозе мой! - смеется Вера. - Иди, иди, иди. Это Валя. Та, что спала.

Берет девочку на руки. Кудрявая Валентина трет глаза кулачком.

- Развелась с первым, так как гуляка был тот, - продолжает. - Со вторым мужем познакомилась в Германии. Туда едут, в основном, чтобы не заработать, а отработать - отдать долги. В 2007-м из Германии мы поехали в Одессу. Его сын Макс сначала меня не воспринимал. Был, как ежик. Знаете, другая женщина появляется, и ребенок думает, что к нему уже не будет внимания. Но как-то с ним поговорили откровенно. Объяснила, что у него никто папу не забирал, и никто маму не заменит. Даже не надо стараться становиться мамой. И с тех пор все нормально. Общаемся по телефону до сих пор. Максу 21 год. По крайней мере, я знаю о нем то, чего не знает папа.

Днем матери и сестры Веры нет дома - на работе.

- Быт обустраиваем каждая отдельно, - говорит Вера. - Маму не трогаю, потому что она заболела. Думали, что давление, а оказалось - сахарный диабет. Работает главным бухгалтером. Сестра тоже разведена и не может помогать. Имеет двух детей - 4 и 5 лет. Дача есть, но с детьми маленькими ничего там не сделаешь. От мужа тоже нет помощи.

На детей получаю 10 000 гривен помощи ежемесячно как малообеспеченная. Не хватает всегда за неделю до следующей выплаты дотянуть. Все деньги идут на питание, садик. Пачка памперсов на две недели - в среднем 260-270 гривен. Коммуналку плачу по возможности. Еще есть задолженность 6 тысяч.

Декретный отпуск Веры продолжается с 2009 года.

- В профессии себя не реализовала. Никогда не могла на месте усидеть. Из меня мама хотела бухгалтера сделать. Но нет к этому терпения. Хотела быть прокурором. На тот период очень дорого это удовольствие стоило.

Ежедневно 2 часа посвящаю себе - с 14.00 до 16.00, пока дети спят. В основном, вышиваю.

На подоконнике в коробке незавершенные работы. Вера по очереди вынимает их.

- Есть заготовки мужских рубашек и картины, - показывает вышитые бисером красные цветы. - Мама тоже вышивает. Иначе с ума сойти можно. Начинала с маленьких картин, чтобы стресс снять. Когда мне надоедают, продаю.

Открывается входная дверь.

- О, мои ребята пришли, - смеется.

Две пары двойняшек и двух племянников Веры из садика привела Анна. Дети здороваются и шумно раздеваются в коридоре. Двойняшки между собой не похожи. Разве что только у обоих карие глаза.

- У них и характеры разные. Похожи только тем, что любят конфеты и фрукты. А глаза у всех - папины. Только у Ани мои - серые. Я не думала, что их будет столько. Хотя у меня два брата младшие - двойняшки. Больше детей не хочу, но не зарекаюсь.

"Сами знаете, что такое злая жена"

Тернополянка Вера Буцер год шлет письма во властные инстанции с просьбой предоставить жилье.

- Я не думала, что мне сюда придется приехать. Какой-то период снимала жилье, но сейчас не в состоянии, при нынешних ценах, - рассказывает многодетная мать. - Хочу сесть наконец-то на одном месте. Чтобы детям было куда возвращаться.

Писала в Киев. Из Секретариата президента ответили, что направили в горсовет. Заместитель городского головы предложил комнату в общежитии. Говорю: спасибо, я в общежитии живу. С разницей, что хожу по дому, в чем хочу.

Мэр решил посмеяться надо мной. Выделил землю под застройку на улице Микулинецкой. Там были гаражи. Земля перемешана со щебнем, ничего не посадишь.

Соседка была на Майдане, ее муж - майдановец, брат - доброволец в АТО. Через них достучалась к министру соцполитики Павлу Розенко. Ему они передали письмо.

- Если власти мало одного Майдана, будет еще один, - говорит Вера. - Но уже пойдут женщины такие, как я, и вдовы. Сами знаете, что такое злая женщина. Если мы через роды проходим не раз, то нам уже ничего не страшно.

×