— Тепло в доме? А чего я должен страдать? Один живу. Супругу Раю шестого мая похоронил. Это третья моя жена. Все были хорошие, — рассказывает 97-летний Тодось Коцуренко из села Червоная Слобода на Черкасчине. Три его жены умерли в 75 лет.
Тодось Кириллович встречает во дворе. Он низкого роста, опирается на палочку. Одет в оранжевую нейлоновую рубашку.
— Но перва Марфа — наилучшая. С ней прожили 56 лет, вырастили сына и двух дочерей. Умерла от инсульта, — мужчина ведет в дом. — Вторая Варя была безродная. Это ее дом. До меня похоронила трех мужиков. Три года хорошо прожили, а на четвертом умерла от сердечной недостаточности.
Третья, Рая, была соседкой. Как раз похоронила мужа. Мы с ней поехали в Яснозорье (село в Черкасском районе. — "ГПУ") по поросят. Возвращаемся, а я говорю: "Слушай, Раечка, давай своих поросят соединим, они лучше будут есть и расти, и мы будем в паре". Сказал для связки слов. А она: ну давайте. Тогда говорю: "Нам же много двое поросят, отдай одного своей невестке".
С Раей прожил 16 лет. В больнице лечила сердце и все внутренности. А оно у нее совсем не то — рак в голове. Призналась, что первый муж брал за косы и бил о стену головой. Просила похоронить возле сына Пети, потому что муж и на том свете будет обижать.
В доме пять комнат. Все убрано. Посреди зала стоит стол. На вазу с искусственными цветами оперта большая фотография в рамке: Тодось Кириллович в пиджаке с медалями и орденами.
— Люблю чистоту. Сын с невесткой попылесосят. Есть умею варить. Жены тоже были аккуратные. Они же смотрели на меня. Никогда не курил. А пить — пил. Все, что горит и с ног валит, — смеется мужчина. Садится на диван, накрытый верблюжьим одеялом. Палочку кладет рядом. На правой руке — узкое золотое обручальное кольцо.
— Это от первого брака. Расписывался со всеми. Теперь уже куда — скоро 98.
— А выглядите лет на семьдесят, — говорю. У Тодося Кирилловича почти нет морщин, лишь несколько на лбу.
— Так же мне давали и в санатории "Мошногорье". Еще и месяца нет, как приехал. Так там одна женщина, Надя из Канева, хотела забрать к себе. Вдова, моложе меня на 24 года, своя машина, двухэтажный дом и бездетная. Я не захотел на смех людям или курам. Говорю, мне уже стыдно перед детьми.
Тодось Коцуренко родился в селе Субботов Чигиринского района. Родители имели семеро детей. Называет от старшего до младшего.
— Мария, Сергей, Макар, Тодось, Сила, Григорий и Михаил, — загибает на руках пальцы. — Мама, сестра, трое братьев и бабушка умерли в голодовку. Отца с концами арестовали комнезамовцы.
После голодовки я пошел в столовую делать мороженое. Завстоловой полюбил меня и хотел на своей дочери женить. Она старше на четыре года и еврейка — душа не легла. А втрескался в Марфу, сестру товарища Андрея. Такая крас-си-вая, такая маленькая, как и я. Тоже сирота.
Марфа и Тодось сошлись в 1936 году. Мужчину забрали в армию, а оттуда — артиллеристом на войну.
Тодось Кириллович идет в другую комнату. Из шкафа достает пиджак с медалями.
— После победы нас в товарняках повезли на японскую войну, потому что американцы не справлялись, — прикрутил к воротнику орден "За мужество" и два "Великой Отечественной войны". — Едем, сокрушаемся. Не убили фашисты — добьют самураи. Под Хабаровском передают: Япония капитулировала. Наш вагон трещал от радости. И как раз совпадение: в Хабаровск к сестре приехала Марфа. Мы там и остались. — Тодось Кириллович мрачнеет на лице. — Она мне рассказала, что у нас была дочь. Но немцы вбросили в колодец вместе с другими детьми. Земля тогда долго шевелилась.
В Хабаровске пара задержалась на три года. Родился сын Владимир. По возвращении в Украину мужчина устроился сварщиком на шахту в Красном Луче на Луганщине. Здесь появились дочери Надежда и Галина. На прошлой неделе обе погибли в автокатастрофе. У Тодося Коцуренко остался сын в Черкассах, шестеро внуков и двое правнуков.
4 
35413
Комментарии