Как будет развиваться литература после Майдана, рассуждают писатели.
Андрей Кокотюха, 43 года, Киев:
— Майдан показал, что украинец может быть героем. Но не всем. Смотрю в аннотацию какой-то книжки: "Это издание о том, как уничтожали украинского человека". Опять стоны и плач. Даже я стоял на страже иногда, один из первых ворвался в Межигорье, хотя ни одного "Коктейля Молотова" не бросил. Историй о войне очень много. Нужно, чтобы герой стал героем.
Развитие издательского дела — это элемент борьбы в информационной войне. У россиян литература разделена на четкие направления. А у нас все свалено на кучу. Издательство редко имеет свое лицо. Что есть, то и издает. Не уверен, что это изменится. Разве если будут реальные потребности самого читателя. С 2011-го он ведется на историческую литературу.
Юрий Винничук, 62 года, Львов:
— Недостает хорошего исторического кино. Дело не в книжках — читает несколько тысяч на всю Украину. Кино посмотрело бы больше, и оно влияет лучше. Когда вышел фильм об Анжелике, книжка стала бестселлером. Крыша над какой-то библиотекой может подождать, а кино нужно снимать немедленно, чтобы формировать новое поколение. Пока снимают говно. А что считать украинским фильмом? Русскоязычное по сценариям Роздобудько не считаю нашим. Не видел испанский фильм, снятый на немецком.
Тарас Прохасько, 45 лет, Ивано-Франковск:
— Литература — дело медлительное. Не стоит требовать от нее немедленной реакции на случившееся. Сейчас пишу художественные эссе о советской армии. Это можно назвать придержанным репортажем с дистанции 20 лет. Прошлым летом я говорил в пластовых лагерях с ребятами. Видел, что эта история для младших почти не известна. А она тянется дальше. Во всем, что происходит сейчас, советское прошлое очень ощутимо. Лучше знать, как это все работало. Если начнется война, я уже не хотел бы быть в регулярной армии. Предпочитаю партизанку или какие-то мелкие диверсионные отряды. Но ясно, что если бы меня призвали в армию, то пошел бы.
4 
35413
Комментарии